Художники чарушины и лучшие детские книги о животных. Династия Чарушиных
Статья рассказывает о биографии Чарушина Е.И., детском писателе, пишущем о мире животных. Рассматриваются основные произведения, деятельность творца, как художника в жанре «анимализм», особенности передачи словом и кистью повадок животных.
Биография Чарушина заполнена смешными моментами. Возможно, именно события, происходящие по мере взросления будущего писателя, определили дальнейший путь его творчества.
Он был талантлив не только в письме, но и в графике — Чарушин выступал иллюстратором для многих детских книг.
Чарушин Евгений Иванович — художник-анималист и детский писатель
Отец Евгения, известный архитектор того времени, передал своему юному отпрыску любовь к искусству, большой интерес к отображению мира посредством рисования, и незаурядные способности, определившие становление сына, как художника, изображавшего животных.
Иллюстрация Е.И.Чарушина к рассказу В.Бианки «Первая охота»
Евгений Иванович иллюстрировал рассказы Бианки, много работал над другими книгами, создавал портреты животных для детей.
Как детский писатель, Евгений попробовал себя в создании многих произведений, таких как сказки и рассказы о животных. Особенностью его творений была необычайная динамичность, передача действия глаголами (в рассказе «Лисята»), точное считывание повадок обитателей, населявших животный мир.
Впоследствии сочинитель отошел от простых предложений, однако в его текстах можно встретить очень много звукоподражаний животным, что делает их неподражаемыми для восприятия ребенком.
Краткая биография художника-иллюстратора детских книг
Годы жизни: 1901.11.11 – 1965.02.18.
Детский писатель был рожден в 1901-м, 29-го октября (по старому стилю), в городе Вятка. Его день рождения ознаменовался приходом талантливого человека в окружающий мир.
Родители Е.И.Чарушина
Отец его был известным архитектором, а в семье царила творческая атмосфера, которая благосклонно сказывалась на подрастающем мальчике. Недалеко от семьи жила семья Васнецовых, с сыном которых, знаменитом в будущем художником, дружил Евгений в течение всей жизни.
В 1918-м Чарушин окончил школу и пошел служить в Красную Армию. По истечении четырех лет с этой даты, в 1922-м, он вернулся в родной город.
Поступил в этом же году на факультет живописи в Художественную Академию Петрограда, где в течение пяти лет постигал азы рисования. 1927-м Евгений Иванович завершил образование в учебном заведении и стал работать в Госиздате, при Детском отделе.
Благодаря Лебедеву В. В., который сильно повлиял на юношу, стал активно работать над своим стилем и иллюстрировать многие книги известных советских авторов. Помимо чужих, работал над своими, используя талант для отображения быта животных.
В 1930-м Евгений Иванович начинает работать в литературе для детей, как писатель. Создал практически два десятка книг, заслужив своим талантом похвалу от Горького М.
В 1941-м, в связи с начавшейся войной, эвакуировался из Петербурга в Киров. Здесь стал рисовать патриотические плакаты, писать картины, оформлять спектакли в Драмтеатре Кирова. Спустя четыре года с прошедшей даты, вернулся в Ленинградский край. Занимался графикой, скульптурой, анималистикой, создавал эстампы.
В феврале 1965-го он умер. Это случилось 18 числа.
Родители Евгения Ивановича
- Отец — Иван Аполлонович, главный губернский архитектор, создавший более трехсот зданий в разных городах.
- Мать — Любовь Алексеевна, садовод-любитель.
Детство
Благодаря отцу, Евгений с детства любил рисование. Иван Аполлонович привил сыну влюбленность к художественному творчеству, которое предопределило жизненный путь юного дарования.
Помимо батюшки, важную роль в становлении Чарушина, как художника, сыграл его друг Васнецов, бывший частым гостем в их доме.
С мамой Женя много ходил в лес, наблюдая природу родного края. Это родило в нем любовь к живому миру. Очень много мальчик читал о природе, особенно он любил книги о животных.
Став постарше, мальчик активно стал работать над переносом живой природы на бумажный лист, кистью выполняя рисунки зверей.
Образование и воспитание
Помимо самообразования с помощью книг, важную роль в этом действе сыграли родители Евгения Ивановича, благодаря которым маленький мальчик понял свои предпочтения. Мать его привила любовь к природе, отец – к живописи.
Однако, кроме семейного воспитания и самообразования, Чарушин много учился по интересующему его направлению.
В армии он активно работал над созданием рисованных изображений, после нее – поступил в 1922-м в Петербургскую Академию по художественному направлению, где, помимо образования по своему профилю, активно посещал занятия у другого преподавателя.
Обучение длилось пять лет, по прошествии которых (1927) Евгений Иванович вышел дипломированным специалистом.
Первая книга с иллюстрациями Чарушина
Первой работой Евгения Ивановича, как иллюстратора, была оформительская деятельность по рассказу В. Бианки «Мурзук».
Пришедший работать в Детский отдел Госиздата, молодой художник показал свои рисунки В. В. Лебедеву, который отметил их необычайную живость, вследствие чего порекомендовал его картины Бианки. Помимо Виталия, юноша создавал иллюстрации к произведениям С. Я. Маршака и М. М. Пришвина.
Первые рассказы
С подачи С. Маршака, молодой человек попробовал писать свои рассказы, где подробно рассказывал маленьким детям о жизни животных.
До начала войны им было создано не менее 20 книг, среди которых были «Волчишко и другие», «Птенцы», «Цыплячий город», «Животные жарких стран» и т. д.
После войны, вернувшись в Петроград, активно продолжал работать с детской прозой.
Известные произведения Чарушина
Можно выделить следующие из них:
- «Как мальчик Женя научился говорить» (из цикла «Про Женю»);
- «Про Томку»;
- «Яша»;
- «Кто как живет»;
- «Медвежата»;
- «Щур»;
- «Олешки»;
- «Волчишко»;
- «Путешественники».
Героями Евгения Ивановича часто выступают дети, которые взаимодействуют с животными. Нередко представители животного мира обладают качествами, которые восхищают писателя. Например, ворон в рассказе «Яша».
Последние годы жизни и смерть писателя
Он успел создать много иллюстраций к книгам в послевоенные годы, а также поменял свою технику исполнения рисунков. Его картинки обрели перспективу, обозначилось пространство.
Также Евгений Иванович начинает рисовать гуашью и акварелью, прорабатывая маленькие детали.
Однако Чарушин сильно болел в последнее время. В возрасте 64 лет он погиб. Это произошло в 1965-м, 18-м февраля, в городе Санкт-Петербург. Последним пристанищем талантливого человека стало Богословское кладбище.
Стремление познать мир животной фауны было настолько велико, что будущий писатель в детстве часто попадал в курьезные ситуации.
Вот некоторые из них:
- Однажды он решил понять, какие ощущения испытывают птицы при поедании специализированного корма, и съел его из их кормушки. В результате этого действия, мальчик заболел брюшным тифом.
- Несколько раз земляки Евгения видели его переплывающим речку вместе с коровами, которые переходили ее вброд.
- Фамилия писателя восходит к названию сдобной выпечки «Чаруша».
Заключение
Евгений Иванович был очень талантливым человеком, жизнь и творчество которого внесли огромный вклад в развитие детской прозы. Анализ произведений под его авторством выявляет огромнейшую любовь к маленьким читателям, природному миру и зверям, его населяющим.
"...Художник во мне родился все-таки раньше, чем писатель. Нужные слова пришли позже."
"Я хочу понять животное, передать его повадку, характер движения. Меня интересует его мех. Когда ребенок хочет пощупать моего зверенка - я рад. Все это надо наблюдать и почувствовать. "
Русский художник, писатель, скульптор.
Родился в 1901 году на Урале, в Вятке в семье губернского архитектора Ивана Аполлоновича Чарушина. С юных лет Евгений желал сохранить так быстро меняющийся мир, запечатлеть увиденное. Рисовал начинающий художник по его собственным словам "преимущественно зверей, птиц, да индейцев на лошадях" . Любимым чтением маленького Жени Чарушина были книги о жизни животных. Сетон-Томпсон, Лонг, Биар - вот его любимые авторы.
После окончания в 1918 году средней школы, где он учился вместе с Юрием Васнецовым, Чарушин был призван в Красную Армию. Отслужив 4 года, практически всю гражданскую войну, он вернулся домой и решил учиться на профессионального художника. Евгений Чарушин поступил на живописный факультет в Петербургскую Академию художеств (ВХУТЕИН), где занимался пять лет, с1922 по 1927 год, у А. Карева, А. Савинова, М. Матюшина, А. Рылова.
Первая книга, иллюстрированная Евгением Ивановичем, был рассказ В. Бианки "Мурзук". Она привлекла внимание не только маленьких читателей, но и знатоков книжной графики, а рисунок из неё был приобретён Государственной Третьяковской галереей.
За три десятилетия активного творчества Евгений Чарушин создал циклы иллюстраций почти к сотне книг, из них тридцать - к собственным рассказам. Все рассказы и рисунки Евгения Чарушина о жизни животных проникнуты тонким юмором, гуманизмом и искренней любовью к природе. Его удивительное творчество радует и завораживает своей добротой уже не одно поколение маленьких читателей, учит их любить мир зверей и птиц.
Произведения Евгения Ивановича Чарушина переведены на разные иностранные языки, а его рисунки были на выставках многих стран. В том числе побывали в Лондоне, Париже, Копенгагене, Афинах, Пекине и других городах мира. Общий тираж книг писателя превышает 60 миллионов экземпляров.
Книги с иллюстрациями художника
Художник и писатель Евгений Иванович Чарушин (1901 -1965) широко известен многим юным читателям, живущим на разных континентах земного шара. Его книги напечатаны в СССР, Англии, Франции, Чехословакии, Болгарии, Японии, США, Индии, Австралии и в других странах, тиражом свыше 50 миллионов экземпляров.
Рассказы и рисунки художника пришлись по сердцу всем, кто любит животных и природу. Чарушин всегда изображал то, что сам сильно любил и хорошо знал.
Еще мальчиком он часто бывал с отцом на охоте, бродил по полям и лесам. Он знал повадки животных и птиц, сам приручал их, поил, кормил.
Нарисованные им зайчата, медвежата, оленята, волчата вызывают добрые, теплые чувства. Художник изображает животных, тонко передавая их характер; мы узнаем хищника в барсе и тигренке, видим незащищенность зайчика, задиристость петуха, суетливость вороны.
Чарушин работал также в фарфоре, писал декорации для театра. Расписывал стены детских садов и домов пионеров, создавал модели игрушек. Он был талантливым педагогом, много сделавшим для художественного воспитания детей. За выдающуюся творческую и общественную деятельность ему было присвоено звание заслуженного деятеля искусств РСФСР. Своим искусством Чарушин способствовал расцвету советской детской книги.
И. А. Бродский
Для просмотра и чтения книги нажмите на ее изображение,
а затем на прямоугольник слева внизу на панели плеера.
| В. Бианки "Теремок" Рисунки Е. Чарушина Гиз, 1929, 22,5 х 19,5 8 стр. с иллюстрациями |
Е. Чарушин "Животные жарких стран" Рисунки автора ОГИЗ ДЕТГИЗ 1935 год, 29 х 12 см 8 стр. с иллюстрациями |
| С. Маршак "Детки в клетке" Рисунки Е. Чарушина ОГИЗ 24 стр. с иллюстрациями 29 х 22,5 см, 1935 |
М. Пришвин "Зверь бурундук" Рисунки Е. Чарушина ДЕТИЗДАТ ЦК ВЛКСМ 1936 год, 22 х 17,5 см 120 стр. с иллюстрациями |
| Сказки северных народов "Олешек Золотые Рожки" Рисунки Е. Чарушина ДЕТИЗДАТ ЦК ВЛКСМ 1937 год, 26,5 х 20 см 50 стр. с иллюстрациями |
С. Маршак "Мой зоосад" Иллюстрации Е. Чарушина Серия Для маленьких ДЕТИЗДАТ ЦК ВЛКСМ 1938 год, 14 х 10 см 16 стр. с иллюстрациями |
| Е. Чарушин "Волчишко" Рисунки Е. Чарушина Серия Для маленьких ДЕТИЗДАТ 1938 год, 13,5 х 10,5 см 16 стр. с иллюстрациями |
Е. Чарушин "Никитка и его друзья" Рисунки Е. Чарушина и Р. Великановой ДЕТИЗДАТ ЦК ВЛКСМ 1938 год, 22 х 17 см 52 стр. с иллюстрациями |
| В. Бианки "Чей нос лучше" Рисунки Е. Рачева и Е. Чарушина ДЕТГИЗ 32 стр. с иллюстрациями 16 х 13 см, 1942 г |
С. Маршак "Детки в клетке" Рисунки Е. Чарушина ДЕТГИЗ 24 стр. с иллюстрациями 29,5 х 22,5 см, 1947 |
| Русские сказки про зверей Рисунки Е. Чарушина Калинин, издание газеты Пролетарская правда 1948 год, 25,8 х 19,4 см 64 стр. с иллюстрациями |
И. Белышев "Упрямый котенок" Рисунки Е. Чарушина Детгиз 1948 год, 20 х 26 см 12 стр. с иллюстрациями |
| Е. Чарушин "Что за зверь" Рисунки Е. Чарушина Детгиз 1950 год, 20 х 15 см 72 стр. с иллюстрациями |
|
| Русские сказки про зверей Рисунки Е. Чарушина Детгиз 1951 год, 26 х 20 см 76 стр. с иллюстрациями |
Виталий Бианки "Первая охота" Рисунки Е. Чарушина Детгиз 1951 год, 29 х 22,5 см 16 стр. с иллюстрациями |
| Е. Чарушин "Три рассказа" Рисунки Е. Чарушина Детгиз 1953 год 16 стр. с иллюстрациями 22 х 17 см |
"Тюпа, Томка и сорока" Е. Чарушин Рисунки Е. Чарушина В твердом переплете Детгиз 1963, 29 х 22 см 64 стр. с иллюстрациями |
| Е. Сладков "Бежал ежик по дорожке" Рисунки Е. Чарушина Детгиз 1953 год 16 стр. с иллюстрациями 27 х 21 см |
Корней Чуковский "Цыпленок" Рисунки Е. Чарушина Детгиз 1958 год 12 стр. с иллюстрациями 22 х 16,5 см |
 Н. Сладков"Воробьишкина весна" Иллюстрации Е. Чарушина Детгиз 1959 год 20 стр. с иллюстрациями 27,5 х 22 см |
Е. Чарушин "Бежал ежик по дорожке" Рисунки Е. Чарушина Детгиз 1961 год 24 стр. с иллюстрациями 27 х 21 см |
| Н. Смирнова "Мишка - большой медведь" Рисунки Е. Чарушина Художник РСФСР, 1966 год 32 стр. с иллюстрациями 21 х 16,5 см |
|
| Н. Сладков "Медвежья горка" Рисунки Е. Чарушина Изд-во Ленинград Детская литература 12 стр. с иллюстрациями 27,5 х 21,5 см, 1967 |
Е. Чарушин "Рассказы" Иллюстрации Е. Чарушина 272 стр. с иллюстрациями 22 х 16,5 см, 1971 год |
| В. Бианки "Мышонок Пик" Иллюстрации Е. Чарушина Издательство Детская литература 64 стр. с иллюстрациями 22 х 17 см, 1972 год |
Е. Чарушин "Большие и маленькие" Иллюстрации Е. Чарушина Издательство Детская литература 24 стр. с иллюстрациями 26 х 20 см, 1973 год |
| Е. Чарушин "Никитка и его друзья" Рисунки Е. Чарушина Серия Мои первые книжки Издательство Детская литература 16 стр. с иллюстрациями 23 х 16,5 см, 1971 год |
"Теремок" Русская народная сказка Рисунки Е. Чарушина Серия Для маленьких Изд-во Детская литература 1974 год, 13,5 х 10,5 см 16 стр. с иллюстрация |
| "Заячья избушка" Русская народная сказка Иллюстрации Е. Чарушина Серия Для маленьких Изд-во Детская литература 1975 год, 13,5 х 10,5 см 16 стр. с иллюстрация |
Е. Чарушин "Болтливая сорока" Иллюстрации Е. Чарушина Издательство Художник РСФСР 28 х 22 см, 1975 год 24 стр. с иллюстрациями |
| Е. Чарушин "Волчишко" Рисунки Е. Чарушина Серия Мои первые книжки Издательство Детская литература 1977 год, 23,5 х 16,5 см 16 стр. с иллюстрациями |
И. Соколов-Микитов "От весны до весны" Рассказы о природе Иллюстрации Е. Чарушина, Н. Чарушина Серия Книга за книгой Издательство Детская литература 1978 год, 21 х 14 см 32 стр. с иллюстрациями |
| М. Пришвин "Ярик" Рассказы Рисунки Е. Чарушина Издательство Детская литература 1978 год, 23,5 х 16,5 см 16 стр. с иллюстрациями |
Е. Чарушин "Васька, Бобка и крольчиха" Иллюстрации Е. Чарушина Издательство Детская литература 1978 год, 23,5 х 17 см 16 стр. с иллюстрациями |
| Е. Чарушин "Зверята" Рисунки автора Издательство Детская литература 1982 год, 21,5 х 19,5 см 20 стр. с иллюстрациями |
Биография
Евгений Иванович Чарушин (1901-1965) - советский график и иллюстратор, скульптор и писатель.
Родился в Вятке, в семье архитектора; с детства много рисовал. После окончания школы был призван в Красную Армию, где работал помощником декоратора при штабе Армии Восточного фронта. В 1922 году вернулся домой, некоторое время проучился в декоративных мастерских Вятского губернского военкомата, затем переехал в Петербург. Там закончил живописный факультет ВХУТЕИНа, параллельно с обучением посещал Мастерскую пространственного реализма М.В.Матюшина.
С 1927 года Евгений Чарушин начал работать с Детским отделом Госиздата, где в то время художественным редактором был реформатор детской книги . Первой книгой, проиллюстрированной Чарушиным, был «Мурзук» . Под влиянием Лебедева Чарушин выработал вскоре свой собственный узнаваемый стиль, в котором оформил многочисленные детские произведения — как других авторов, так и свои собственные небольшие рассказы о животных и природе, среди которых «Что за зверь?», «Страшный рассказ», «Удивительный почтальон», «Яша», «Верный Трой», «Кот Епифан», «Друзья», серии рассказов про Тюпу и про Томку.
С началом войны Чарушин эвакуировался в родной город Вятку, рисовал плакаты для «Окон ТАСС», писал картины на партизанскую тему, оформлял спектакли в местном театре драмы. В 1945 году вернулся в Ленинград, где продолжил заниматься детской книгой. Также делал эстампы, работал с фарфоровой пластикой, скульптурой, создавал росписи для фарфоровой посуды.
Последней книгой, оформленной художником стала книга «Детки в клетке» .
То, что производило на меня большое впечатление в детстве, волнует и сейчас. Я хочу понять животное, передать его повадку, характер движения. Меня интересует его мех. Когда ребёнок хочет погладить моего зверёнка - я рад. Мне хочется передать настроение животного, испуг, радость, сон и т.п. Всё это надо наблюдать и прочувствовать. Больше всего я люблю изображать молодых животных, трогательных в своей беспомощности и интересных, потому что в них уже угадывается взрослый зверь.
Я очень благодарен моим родным за моё детство, потому что все впечатления его остались для меня и сейчас наиболее сильными, интересными и замечательными. И если я сейчас художник и писатель, то только благодаря моему детству.
Моя задача - дать ребёнку предельно цельный художественный образ, обогатить художественное восприятие ребёнка, открыть ему новые живописные ощущения мира…
Детское сознание переполнено образами, которые зарождаются в нем непрерывно. Задача руководителя - подтолкнуть эти образы, помочь им запечатлеться на бумаге, и для этого совсем не надо быть художником. Разделенная с ребенком радость творчества, радость его находкам в рисовании, в создании образа поддерживает ребенка в процессе работы, дает ему уверенность в себе.
«Очень хорошими анималистами были и , и , но Чарушин создал свои, ни на кого не похожие образы птиц и зверей. Никто так не чувствовал мягкую пушистую фактуру зверя, пластику его движения и, уж конечно, редко кому удавалось так здорово нарисовать медвежонка, волчонка, птенчика. При их трогательной беззащитности нет никакой условности, слащавости, никакого сюсюканья с детьми. Художник уважает своего маленького зрителя.
В основе чарушинского творческого метода лежит пристальное изучение природы, непрерывная работа с натурой, высоко профессиональное отношение к плоскости листа, на котором живым, выразительным пятном располагается изображение, и, главное, невероятная требовательность к себе. Охотник, знавший в лесу всякую пичужку, каждую травинку, наблюдавший героев своих рисунков в дикой природе, он, кроме того, постоянно и много рисовал в зоопарке.
Его квартиру населяли десятки птиц и самые разнообразные животные, домашние и дикие. Они были моделями, и, наверное, никто, после китайских и японских художников, не мог так изящно, двумя-тремя прикосновениями изобразить нахохлившуюся ворону или щенка с его неуверенными движениями толстых лап».
(с) В.Траугот «Волшебный мир Чарушиных»
«Поэтическая зоркость - вот настоящий талисман Чарушина, волшебная лампа Аладина.
При свете ее все, о чем пишет Чарушин, - звери, птицы, деревья, - все становятся таким удивительным и необычайным, каким оно бывает только тогда, в детстве, когда человеческие глаза видят мир впервые.
И вот эту-то первоначальную остроту зрения, это вдохновленное, настороженное внимание удалось сохранить Чарушину.
Если бы не было у него этого замечательного свойства, любой его рассказ, пожалуй, мог бы просто растаять в руках у читателя, - так хрупко, так невесомо его фабульное ядро.
Но при свете лампы Аладина самая простая история может превратиться в чудесную.
Чарушину не свойственно быть пересказчиком чужого материала. В создании научно-популярных рассказов с ним может успешно конкурировать всякий добросовестный популяризатор, которому до настоящего Чарушина далеко, как от земли до неба.
Да и на что Евгению Чарушину эти шубы с чужого плеча? Его талант в том, чтобы видеть своими глазами, говорить своим языком.
И язык его почти всегда послушен ему, выразителен и точен. Недаром свою писательскую дорогу он начал с подписей к картинкам, то есть с такой литературной формы, в которой слово должно идти бок о бок с рисунком, нисколько не уступая ему в реалистичности и конкретности.
Евгений Чарушин выработал этот свой язык, экономный и живой, способный каждым словом апеллировать к воображению читателя.
Более того, он создал и какой-то свой собственный литературный жанр, полностью соответствующий особенностям [его] дарования.
У жанра этого еще нет названия. Творения Чарушина именуют то рассказами, то очерками, то развернутыми подписями к рисункам, то заметками из дневника художника.
И все это отчасти верно. Но вернее [всего] было бы назвать их «лирическими портретами», если только такое громкое название пристало портретам попугая, оленя, рысят и медвежат».
(с) Тамара Габбе «Евгений Чарушин» (Литературная газета, № 5, 1940 г.)
Купить книги с иллюстрациями Евгения Чарушина
Картинки
 |
 |
 |
|||
Название
Первая охота
|
Название
На нашем дворе
|
Название
Бежал ёжик по дорожке
|
 |
 |
 |
|||
Название
Воробьишко
|
Название
Болтливая сорока
|
Название
Медведь - рыбак
|
 |
 |
 |
|||
Название
Большие и маленькие
|
Название
Детки в клетке
|
Название
Охота на медведя
|
 |
 |
 |
|||
Название
Как медвежонок сам себя напугал
|
Название
Кто как живет
|
Название
Кто что умеет
|
 |
 |
 |
|||
Название
Мишка - большой медведь
|
Название
Мишка - Башка
|
Название
Детки в клетке
|
 |
 |
 |
|||
Название
Про Томку
|
Название
Друзья
|
Название
Васька, Бобка и Крольчиха
|
Разговоры
Чарушин принес в сказку свое - глубокое понимание и ощущение психологии животных и способность ее передавать так остро, как, кроме него, пожалуй, никто и не смог бы. Поэтому он сравнительно редко, только там, где без этого уж никак не обойтить, прибегает к приемам прямого очеловечивания животных: ставит их на задние лапы, обряжает в человеческие костюмы и т. п. Он предпочитает утрировать реальные проявления звериной психологии - в пластике, позе, движении, во взгляде наконец. Тактичное слияние мимики и движения животного с мимикой и движением человека - слияние, на которое дает право сходство морды и лица, тела животного и тела человека, - позволяет его сказочным героям существовать как бы между его же совершенно реальными героями рассказов и повестей и такими совершенно фантастическими, как, скажем, у Юрия Васнецова. Какие немые диалоги устраивает он порой - Медведь с Волком, Кот с Лисой, Собака с Волком. Это диалоги выразительных взглядов и поз, выразительных самих по себе, без очеловечивающих жестов. А с каким опасливым, напряженно-мучительным выражением Волк, высунувшийся из теремка, смотрит на приближающегося Медведя: все, конец - сейчас раздавит.
Т. Габбе «Евгений Чарушин»
Книжек, предназначенных для маленьких детей, на свете не так уж мало. Обычно это — сказки, коротенькие, но довольно назидательные рассказцы, картинки с подписями и стихи с картинками. Вырастая, человек прочно забывает эти книжки, и лишь немногие из его первых сказок и стихов навсегда остаются для него сказками и стихами. С этим уже ничего не поделаешь — всякие словесные рукоделия, временно исполняющие должность стихов, рассказов и сказок, отмирают очень быстро. Чуть только сыграют они свою скромную роль — объяснят ребенку, отчего и почему идет снег, снабдят его десятком новых слов, — и конец им. Долго живут, долго помнятся только настоящие стихи, сказки и рассказы, вещи с самодовлеющим художественным замыслом, с собственной поэтической задачей. Но эти книги создаются редко. Не всякому, даже и талантливому писателю удается сочетать специфические требования своих маленьких читателей с общими для всей литературы требованиями искусства. Поэтому характеры таких писателей, их склад, их облик кажутся нам особенно интересными. Ведь это их книги раньше всех прочих попадают в руки детей; это они первые вводят в жизнь человека литературу. Евгений Чарушин, художник и писатель, принадлежит именно к этой счастливой категории. Почти все его книги, — а им написано около двадцати книг, — адресованы к самым младшим читателям, к тем, которых правильнее было бы назвать слушателями и зрителями. Область, в которой он работает, самая что ни есть «детская».
Чарушин пишет главным образом о животных. А книги о животных, как известно, интересуют преимущественно детей да специалистов-ученых. Обыкновенный взрослый человек о животных не читает. Однако же, если взрослый человек откроет книжку Евг. Чарушина для того, чтобы прочесть своему пятилетнему сыну один из его рассказов, крупно напечатанных на пяти, на трех или даже на двух страничках, он потом вечером еще раз развернет эту детскую книжку и еще раз прочтет маленький рассказ про медвежат, про лесного котенка или про петуха и про тетерева. Прочтет для себя самого и как-то особенно хорошо улыбнется и вспомнит что-то очень милое, давнее, о чем, может быть, не вспоминал никогда. Как будто у Чарушина есть ключ от самых наших хрупких и тонких воспоминаний, глубоко запрятанных и очень дорогих.
Но это вовсе не значит, что книги Евг. Чарушина, написанные им для детей, нравятся только взрослым и не нравятся детям. Нет, они очень нравятся детям, никак не меньше, чем взрослым, а может быть и больше. Евгению Чарушину удалось одержать двойную победу. И в летописях литературы, а особенно литературы детской, это стоит отметить, потому что подобных побед на двух фронтах вовсе не так уж много, и обычно они достаются только замечательным книгам. Чем же замечательны маленькие рассказы Чарушина, эти простые, незамысловатые рассказы, которые иной раз даже и пересказать трудно, — до того они кажутся неуловимыми в своей наивнейшей простоте?
В них нет ни особого обилия естественно-научных сведений, как, скажем, в книгах В. Бианки; нет ни той добротной занимательности сюжетного детского рассказа, с помощью которой завоевывает своих маленьких читателей О. Перовская, но, очевидно, в них есть нечто большее. Развернем наудачу одну из книжек Чарушина. Она называется «Семь рассказов». Проглядим первый из них. В нем говорятся о том, как охотник где-то в глуши, на лесной укромной полянке заметил котенка. Котенок один играет в траве, а охотник смотрит на него из-за кустов. Смотрит, смотрит и вдруг в ужасе бросается бежать, сломя голову. Ведь этот лесной детеныш — рысенок! Стоит ему подать голос, как на выручку явится рысиха-мать, и тогда несдобровать охотнику. Такова канва этого рассказа, а вот и сам рассказ:
«На полянке ручеек течет. И трава кругом густая, разноцветная, от цветов разноцветная. Тут и пчелы работают, и шмель гудит. А у сосенки, у трехлетки, что мне по колено ростом, толкунцы толкутся, комары. Всей кучей на одном месте подпрыгивают. А полянка-то маленькая, будто комнатка, шагов пять в ширину, десять в длину. Стеной вокруг смородина растет, в смородине рябина, под рябиной — малина. А дальше настоящий лес обступил поляну. Еловый лес. Маленький, маленький котеночек ходит, большеголовый котеночек. Хвост короткий, не хвост, а хвостишко. Мордочка пучеглазая, глаза глупые. А ростом он с полкошки всего. Играет себе котеночек. Схватил в рот длинную соломинку, а сам упал на спину и задними ногами соломинку кверху подпинывает. Задние-то ноги у него длинные, куда длиннее передних, а ступни у ног толстые, с подушечками. Надоела котенку соломина. За мухой погнался, потом цветок лапой ударил. Схватил цветок, пожевал и выплюнул, головой мотает, — горький, видно, цветок попал. Отплевался, отфыркался, посидел немного так, спокойненько и вдруг тучу толкунцов-комаров заметил. Подполз к ним, прыгнул и передние лапы врозь расставил, — видно, хотел всех комаров в охапку поймать. Да ни одного не поймал…»
И так дальше — еще и еще подробности вплоть до неожиданной драматической развязки, до той секунды, когда охотник бросается удирать от котенка, вдруг поняв, что где-то совсем близко, за цветущими кустами его подстерегает смерть. Но лучшее в рассказе, самое поэтическое, теплое, живое — отнюдь не в развязке. Его центр, его содержание, его задача — это сам рысенок, большеголовый, уморительно-серьезный мохнатый ребенок на лесной полянке. Кажется, ни одно его движение не ускользнуло от жадных, любопытных и восторженных глаз автора. Про него — и только про него — написан весь рассказ. А про что написан рассказ «Медвежата» из книжки «Волчишко и другие», про что -«Птичье озеро» — из книжки «Семь рассказов»? Только про медвежат, только про птиц, живущих в зоопарке. Ведь, в сущности, в рассказах этих вовсе ничего не случается, ничто не происходит. Но читатель и не думает требовать от них случаев или происшествий. Новорожденный утенок, которого, кажется, еще можно запихать обратно в яичную скорлупу, лупоглазый олешек, выглядывающий из своей клетки в зоосаду, карась, вмерзший в прозрачный кусок льда, и даже обыкновенный мох, который «днем под ногами, как огонь, трещит», а по утренней росе «только сипит и пузыри пускает», — все это в рассказах Чарушина само по себе приобретает значение настоящих событий, все это для него не украшающие детали, а самая суть действия. И действие это целиком захватывает читателя, держит его в подъеме живого драматического интереса.
Эта способность оживлять мир, обогащать его событиями — самое существенное качество Чарушина, и основано оно на его необыкновенном умении видеть, на счастливой поэтической зоркости. Поэтическая зоркость — вот настоящий талисман Чарушина, волшебная лампа Аладина. При свете ее все, о чем пишет Чарушин, — звери, птицы, деревья, — все становятся таким удивительным и необычайным, каким оно бывает только тогда, в детстве, когда человеческие глаза видят мир впервые. И вот эту-то первоначальную остроту зрения, это вдохновленное, настороженное внимание удалось сохранить Чарушину. Если бы не было у него этого замечательного свойства, любой его рассказ, пожалуй, мог бы просто растаять в руках у читателя, — так хрупко, так невесомо его фабульное ядро. Но при свете лампы Аладина самая простая история может превратиться в чудесную. Возьмем еще один рассказ Чарушина. Он называется «Петух и тетерев». Это один из лучших его рассказов, но сюжет его, как и во всех прочих чарушинских вещах, более чем примитивен. Ранней весной мальчик отправляется на охоту. Переночевав в избушке лесника, он на рассвете идет к колодцу, чтобы умыться, и тут делается свидетелем удивительной сцены. У него на глазах лесной петух — тетерев — перелетает через забор и вступает в драку с домашним петухом. В пылу битвы враги не замечают маленького охотника, и тот ловит тетерева живьем. Вот и все. А что удалось сделать из этого рассказа Чарушину! Начало его — это настоящая весенняя поэма. Вот он привел своего читателя в старый город на холмах, на вымытую дождями, поросшую травой крышу старого дома. Какая огромная просторная даль вдруг раскрывается перед читателем. Какими пленительными кажутся ему там, вдалеке, и леса с перелесками, и луга, и поляны, и речки с озерами. Какая радость лежать на этой крыше и смотреть, как по воздушным дорогам, то высоко, то низко, стаями летят перелетные птицы. Еле успел наглядеться читатель на этот голубой мир, а писатель уже увел его за собою в лес. Там все по-другому, но не хуже, а только укромнее и таинственнее.
«…Лес все темней да сырей. Свет полосами упирается в мох, в ягоды прошлогодние, в ландышевые поросли. Моховая кочка — вся в клюкве, как подушка в бисере. Рядом пень трухлявый, дряхлый; так и рассыпается рыжей мукой. Гляжу — в самой середине пня ямка, а в ямке тетерочье перо, пестрое, полосатое — желтое с черным. Видно, купалась тут тетерка в сухой трухе, барахталась, на боку лежала, крыльями хлопала, черным куриным глазом глядела…»
Сказочное перо! Кажется, его потеряла не тетерка, а какая-то невиданная птица. Возьмешь его в руки, и не миновать удивительных приключений. А вот и само оно — удивительное приключение. Дикая черная птица, как разбойник, перемахнула через забор и неожиданно очутилась в домашнем курином царстве.
«Ко… ко… ко… ко… коко! — заговорил петух. А косач выгибаться стал. Крылья распустил, будто двумя саблями по земле водит. …Брови у косача красные, как огонь, а весь он черный-черный, только на крыльях белые зеркальца мелькают, да подхвостье белое торчит. …И стали петух и косач сходиться все ближе и ближе. По всем правилам петушиной драки стали сходиться. Оба ведь петухи, только один лесной, другой — домашний!»…
Сцену этого боя хотелось бы переписать целиком, но и отрывок явственно говорит о поэтическом качестве целого. И таковы почти все чарушинские рассказы, в основе которых лежит его счастливое чувство реальности, его памятливая зоркость. Но если только изменит писателю его удивительное зрение, если погаснет хоть на миг лампа Аладина, — не жди удачи. Вот, например, есть у Чарушина книжка «Про сороку». Она принадлежит к разряду так называемых «научных сказок», давно вошедших в обиход детской литературы и все же в своем большинстве довольно сомнительных. Все сказочное, чудесное заменяется в них обычно полезными сведениями, а полезным сведениям в сказке и неудобно и тесно. Но выиграть сражение, можно, разумеется, и на самых неблагоприятных позициях, победа от этого становится только почетнее. Удалось ли на этот раз победить Чарушину? Нет, не удалось. Он не смог ввести в бой свои главные силы — и проиграл. Сказка не позволяет рассказчику участвовать наравне с героями во всех ее перипетиях. Она хочет, чтобы он стоял поодаль и спокойно, почти бесстрастно — с горки — командовал действием. А Чарушин не может оставаться вдалеке от действия. Он смотрит на вещи, как пятилетний мальчик, который глядит на них в первый раз. В этом взгляде и жадность охотника, и пытливость натуралиста, и бескорыстный восторг художника. Если нельзя смотреть в упор, он многого не сумеет разглядеть, да и показать многого, конечно, не сможет. Именно поэтому не удалась ему в полной мере и книжка «Звери жарких и холодных стран». Чарушину не свойственно быть пересказчиком чужого материала. В создании научно-популярных рассказов с ним может успешно конкурировать всякий добросовестный популяризатор, которому до настоящего Чарушина далеко, как от земли до неба. Да и на что Евгению Чарушину эти шубы с чужого плеча? Его талант в том, чтобы видеть своими глазами, говорить своим языком. И язык его почти всегда послушен ему, выразителен и точен. Недаром свою писательскую дорогу он начал с подписей к картинкам, то есть с такой литературной формы, в которой слово должно идти бок о бок с рисунком, нисколько не уступая ему в реалистичности и конкретности. Евгений Чарушин выработал этот свой язык, экономный и живой, способный каждым словом апеллировать к воображению читателя. Более того, он создал и какой-то свой собственный литературный жанр, полностью соответствующий особенностям его дарования. У жанра этого еще нет названия. Творения Чарушина именуют то рассказами, то очерками, то развернутыми подписями к рисункам, то заметками из дневника художника. И все это отчасти верно.
Но вернее всего было бы назвать их «лирическими портретами», если только такое громкое название пристало портретам попугая, оленя, рысят и медвежат. Впрочем, не одних только оленей и медвежат рисует нам Чарушин. Мы узнаем в его портретах тот диковинный, огромный и милый мир, который всегда окружает ребенка, который когда-то окружал и нас в первую пору нашей жизни. Ребенок чувствует себя в этом мире, как дома, а мы благодарны писателю за то, что он хоть на миг вернул нам первоначальную свежесть зрения. И в этом секрет двойной победы Евгения Чарушина.
В. Траугот «Волшебный мир Чарушиных»
Волшебная фамилия Чарушин знакома мне с самого раннего детства, впрочем, я в этом не оригинален. Первой запомнившейся мне книжкой были «Детки в клетке» с автографом Евгения Ивановича. Я зачитал и засмотрел ее до дыр и, когда книжка распалась на отдельные страницы, картинки из нее висели на стене моей комнаты. У взрослых было много чарушинских книг, и мне давали их посмотреть, предварительно наказав, чтобы я обращался с ними аккуратно. Какие это были книжки! Пронзительное ощущение встречи с детством, с прекрасным миром зверей и птиц, с настоящим искусством возникает у меня, когда я вновь и вновь смотрю на такие шедевры, как «Волчишко», «Черный сокол», «Вольные птицы», «Как мишка большим медведем стал», «Щур», «Стрикс», «Сорока», «Животные жарких и холодных стран»… перечислять можно очень долго. Теперь, больше сорока лет проработав над книжными иллюстрациями, задумываюсь как рисунки, в течение семидесяти лет тиражируемые десятками миллионов экземпляров, совершенно не утратили качеств высокого искусства, не стали привычным ширпотребом? Котлом, где оно выплавлялось, был ленинградский Детгиз — удивительное явление культуры 20-х-30-х годов.
Сколько сверкающих талантов собралось вместе Лебедев, Тырса, Лангины, Ермолаева, Пахомов, Васнецов, Чарушин, Курдов, Маршак, Житков, Шварц, Заболоцкий, Хармс, Введенский, Олейников, Бианки и многие, многие другие. Это были новаторы, сделавшие детскую книгу необыкновенным явлением современного искусства, замеченным и признанным во всем мире. В этой блестящей плеяде Евгений Иванович Чарушин занимал видное и признанное место. Очень хорошими анималистами были и Лебедев, и Тырса, но Чарушин создал свои, ни на кого не похожие образы птиц и зверей. Никто так не чувствовал мягкую пушистую фактуру зверя, пластику его движения и, уж конечно, редко кому удавалось так здорово нарисовать медвежонка, волчонка, птенчика. При их трогательной беззащитности нет никакой условности, слащавости, никакого сюсюканья с детьми. Художник уважает своего маленького зрителя. В основе чарушинского творческого метода лежит пристальное изучение природы, непрерывная работа с натурой, высоко профессиональное отношение к плоскости листа, на котором живым, выразительным пятном располагается изображение, и, главное, невероятная требовательность к себе. Охотник, знавший в лесу всякую пичужку, каждую травинку, наблюдавший героев своих рисунков в дикой природе, он, кроме того, постоянно и много рисовал в зоопарке. Его квартиру населяли десятки птиц и самые разнообразные животные, домашние и дикие. Они были моделями, и, наверное, никто, после китайских и японских художников, не мог так изящно, двумя-тремя прикосновениями изобразить нахохлившуюся ворону или щенка с его неуверенными движениями толстых лап. Своим творческим принципом, идеям лебедевской школы художник оставался верен всегда, а эти идеи и принципы оказали огромное влияние на сына Евгения Ивановича — Никиту Евгеньевича Чарушина. Никиту с отцом я впервые увидел в 1947 году на выставке собак, а вот услышал о Никите я гораздо раньше, и не только потому, что он фигурирует во многих рассказах Евгения Ивановича. Еще до войны, в разговоре старших я услышал: «У Чарушина сын гений, у него уже была выставка, и Тырса, и Пунин в восторге от его работ». В то время детские рисунки выставлялись крайне редко. Мои детские рисунки дома хвалили, что внушало мне уверенность, будто я уже художник. Имена Тырсы и Лунина часто мелькали в разговорах, я смутно представлял их значение, но известие о знаменитом сверстнике мне запомнилось. Потом мы встретились в СХШ. Академическую премудрость в СХШ и на живописном факультете института им. Репина Никита Евгеньевич постигал упорно, но без большого энтузиазма. По-моему, он больше учился в лесу, где с раннего детства был, словно дома. Как и его отец, ходил рисовать в зоопарк, много писал маслом. Творчество товарищей отца оказывало, разумеется, большое влияние на молодого художника, но главным было общение с Владимиром Васильевичем Лебедевым. В послевоенное время прославленный мастер жил очень замкнуто. Чувствуя себя оскорбленным наглыми и совершенно несправедливыми нападками художественной критики, он ограничил свой круг общения несколькими старыми друзьями и крайне редко пускал к себе новых людей. Никите Евгеньевичу выпало счастье пользоваться советами и уроками великого художника. Ученик Лебедева — это самое высокое звание заслуженного художника России, члена-корреспондента Академии художеств Никиты Евгеньевича Чарушина. Путь этого художника не был легким. Прежде всего, сына большого художника всегда ревниво сравнивают с отцом, и поистине нужно обладать чарушинским характером, чтобы, не отрекаясь ни от чего, во что он верил, продолжать творческие поиски и находить все новые и новые решения. Характерно, что главные, этапные работы Чарушин создавал в Москве. Его привлек к работе в московском Детгизе Самуил Алянский, известнейший редактор, первый издатель поэмы «Двенадцать» А. Блока. В 1969 году вышла книжка «Невиданные звери» — великолепная работа, заставляющая вспоминать пещерные росписи Альтамиры. Никита Евгеньевич сделал много книг, несмотря на то, что его взыскательность к собственной работе превращает труд художника в настоящую каторгу. Достаточно взглянуть на такие работы, как «Моя первая зоология», «Пусть поют птицы», чтобы убедиться — ищет новые пути, новые краски. Откровением для меня стали его перовые иллюстрации к Соколову-Микитову. В черно-белом рисунке с удивительной живописностью передано ощущение северной природы, скупой, серой и прекрасной. Недавно в Японии вышел великолепно изданный двухтомник Н.И. Сладкова с рисунками Чарушина, это, без сомнения, самое значительное книжное событие последнего десятилетия. В 2000 г. Никите Евгеньевичу Чарушину присвоено звание народного художника России. С художницей Натальей Никитичной Чарушиной я тоже познакомился очень давно, хотя она достаточно молода. В 1970 году в Русском музее состоялась грандиозная выставка детских рисунков. Там было много хороших работ, но сейчас, через тридцать лет, я могу вспомнить только большой, яркий, выразительный портрет Николая Ивановича Кострова. Уверенно, смело! Удивительное сходство! Вероятно, в генетическом коде семьи Чарушиных заложено столь раннее развитие художественного таланта. Наташа Чарушина после первого триумфа много училась, блестяще закончила Академию художеств с замечательной дипломной работой «Путешествие Нильса с дикими гусями», издала первую, очень хорошо выдуманную книгу «На все четыре лапы» и … Что произошло потом, мы, к сожалению хорошо знаем. Лишь разрухой и одичанием, царящими в нашем книгоиздательском деле, можно объяснить то, что сейчас мы не видим новых книг Натальи Никитичны. Однако, художница молода, у нее есть талант, мастерство, воля. Она — Чарушина, и этим все сказано. В семидесятом году Наташе было шесть лет, чуть больше сейчас Жене Чарушиной-Капустиной, младшей представительнице династии, чьи прекрасные рисунки радуют глаз на этой выставке. Невольно задумываешься о судьбе этой династии, в которой столько поколений идут трудным и прекрасным путем искусства. Корни этого подвижнического служения, конечно, прежде всего в семье. Говоря о семье Чарушиных, нельзя не вспомнить Полину Леонидовну Чарушину — жену, друга, помощника Никиты Евгеньевича. Она была великолепным техническим редактором. Полиной Леонидовной сделаны технические макеты ко всем последним книгам Евгения Ивановича Чарушина и технические макеты практически ко всем книгам Никиты Евгеньевича.
«Семья, немного старинная, интеллигентная, где есть идеалы, а нормой жизни являются честность, доброта, преданность искусству», — такими словами Н.А. Костров охарактеризовал семью Ивана Аполлоновича Чарушина, главного архитектора города Вятки, самого старшего участника этой выставки. Эти слова можно без всяких натяжек отнести и к семье Никиты Евгеньевича.
«Часто бывает, что детские увлечения человек проносит через всю жизнь. Так было с моим отцом — архитектором-художником. Он помнит себя в детстве строителем домов, дворцов и вокзалов. И в семьдесят шесть лет он строит с не меньшим наслаждением и увлечением», — писал Евгений Иванович в 1937 году. Лучше не скажешь! Именно замечательному художнику, очень много строившему, еще больше проектировавшему, мечтателю-идеалисту мы благодарны за то, что существует Дом Чарушиных.
События
17.03.2014
В рамках проведения Дней детской книги в Библиотеке книжной графики в Санкт-Петербурге 20 марта в 19.00 открывается выставка «Художники довоенного ДЕТГИЗа». На выставке представлены иллюстрации, эскизы, эстампы, литографии, обложки, книги мэтров книжной графики довоенного периода.
Евгений Иванович Чарушин
- известный художник и писатель. Кроме своих собственных книг ("Волчишко и другие", "Васька", "Про сороку") Е И. Чарушин иллюстрировал произведения В.В. Бианки, С. Я. Маршака, К. И. Чуковского, М. М. Пришвина и др.
В иллюстрациях Е И. Чарушина, художника-анималиста, мир зверей раскрыт в ярких образах, с большой теплотой и гуманностью. У него свои приемы передачи формы, цвета и фактуры. Его герои реалистичны, и сказочны одновременно. Он стремится лаконичными средствами выразить характер каждого зверя, передать радость общения с живым.
Е. И. Чарушин подробно и конкретно изучил животных, что, создавая свои рисунки, мог не думать о точности передачи формы или пропорции, так что это подразумевалось уже само собой. Такой подход помогал сосредоточиться на создании образов. Каждая иллюстрация не похожа на другую, в каждой свой собственный эмоциональный образ - определенный характер в определенном состоянии.
Герои Е И. Чарушина добры, обаятельны. Они легко входят в сказочный мир. Художник любил изображать звериных детенышей - пушистых, мягких и еще совсем беспомощных.
Е И Чарушин выработал свой метод иллюстрирования - чисто живописный. Он рисует не контурно, а, можно сказать антиконтурно, необычайно искусно, пятнами и штрихами. Зверь может быть изображен просто "лохматым" пятном, но в этом пятне ощущается и настороженность позы, и характерность движения, и особенность фактуры - упругость поднятой дыбом длинной и жесткой шерсти вместе с пуховой мягкостью густого подшерстка.
К творчеству художник подходил всерьез, именно как к творчеству, а не как к забаве или просто время провождению (пусть даже полезному). Главным он считал создание образа, "а если нет образа, так и изображать нечего, и остается другой процесс работы - вроде руководителя, это путь, идущий от механических навыков" (Чарушин Е. И. Мой метод рисования с детьми // Дошкольное воспитание, №2, С. 22-25). Детское сознание в общем переполнено образами, которые зарождаются в нем непрерывно. Задача руководителя - подтолкнуть эти образы, помочь им запечатлеться на бумаге, и для этого совсем не надо быть художником. Разделенная с ребенком радость творчества, радость его находкам в рисовании, в создании образа поддерживает ребенка в процессе работы, дает ему уверенность в себе, считал Е. И. Чарушин.
Бианки В. В. Рассказы и сказки / В. В. Бианки; худож. Е. И. Чарушин.- 7-е изд.-Л.: Дет. лит., 1981.- 255 с.: ил.
: рассказы: биографический фотоочерк / Виталий Бианки; [худож.: Е. И. Чарушин, В. Курдов; оформ. Ю. Васильева; фот. А. Король]; авт. предислов. Е. В. Бианки.- М.: Детская литература, 1984.-109, с. л. портр.: ил.
Бианки В. В. Отчего я пишу про лес : Рассказы: Биографический фотоочерк / Виталий Бианки; [худож.: Е. И. Чарушин, В. Курдов; оформ. Ю. Васильева; фот. А. Король]; авт. предислов. Е. В. Бианки.- М.: Детская литература, 1984.-109, с. л. портр.: ил.
Бианки В. В. [Избранное]: [в 2 т.]/ В. В. Бианки; [рис. худож. Е. И. Чарушина].- М.: Геликон.
Маршак С.Я. Детям : Стихи, сказки, загадки, английские песенки/ С. Маршак; Худож. В. Конашевич, В. Лебедев, А. Пахомова, Е. Чарушин.-Б.м: Планета детства, 2000.- 322, c.: ил.
Сладков Н. И. Медовый дождь : рассказы и сказки/ Николай Сладков; [рис. и оформ. Е. И. Чарушина].- Л.: Детская литература, 1984.- 286, с., л. портр.: ил.
Сладков Н. И. Собрание сочинений : в 3 т./ Н. И. Сладков; редкол.: Л. А. Анищенко и [др.], рис. и оформ. Е. И. Чарушина.- Л.: Детская литература.
Чарушин Е. И. Кот Епифан и другие рассказы / Е. И. Чарушин; [Под ред. Е. А. Кондратьева; Под ред. Т. В. Лодяная; Авт. предислов. Б. Летов].-М.: Правда, 1991.- 206, с. : ил.
Чарушин Е. И. Моя первая зоология / Е. И. Чарушин.- Л.: Художник РСФСР, 1984.- с.
Чарушин Е. И. Никитка и его друзья / Евгений Чарушин.-М.: Мир "Искателя", 2005.- 125, с.: ил.- (Классика для детей)
Чарушин Е. И. Про Никитку / Евгений Чарушин; рис. авт.-М.: Мир "Искателя", печ. 2005. -125, с., л.: ил., портр.- (Школьная библиотека)
Чарушин Е. И. Тюпа, Томка и сорока / авт. и худож. Евгений Чарушин.- [М.]: Книги "Искателя", .- 61, с.: ил., портр.- (Библиотека школьника)
Чарушин Е. И. 10 книжек для детей
: [сборник] / Е. Чарушин. - Л.: Художник РСФСР, 1989. - 9, с., л.: ил., портр.
Работы художника
Встречи с писателями: пособие для учителя / [сост. Н. Н. Светловская и др.]. - М.: Просвещение, 1978. - 286, с.: ил. - (Детская книга в школе)
Гравюры и литографии советских художников / [сост. В. Н. Докучаева]. - М.: Советский художник, 1975. - л.: ил., портр.
Детская литература: учебник: для студентов учреждений среднего профессионального образования / [Е. Е. Зубарева [ и др.]]. - М.: Высшая школа, 2004. - 550, с.
Дошкольникам о художниках детской книги : из опыта работы: кн. для воспитателя дет. сада: [сборник] / сост.Т. Н. Доронова. - М.: Просвещение, 1991. - 124, с.: ил.
Корф Ольга Борисовна. Детям о писателях: XX век: от О до Я : книга для учителей, воспитателей, родителей / О. Б. Корф. - М.: Стрелец, 2006. - 54, с.: портр.
Кузнецова Н. И. Детские писатели : справочник для учителей и родителей. Приложение к книгам для чтения серии "Свободный ум"Р.Н.Бунеева и Е.В.Бунеевой / Н.И. Кузнецова, М.И. Мещерякова, И.Н. Арзамасцева. - М.: БАЛЛАС, 1995. - 160 с.
Кузнецов Э. Д. Звери и птицы Евгения Чарушина / Э. Кузнецов. - М.: Советский художник, 1983. - 159 с.: ил., портр. - (Рассказы о художниках)
Курочкина Н. А. Детям о книжной графике / Н. А. Курочкина; худож. И. Н. Ржевцева. – СПб.: ДЕТСТВО-ПРЕСС, 2004. - 189с.: ил. - (Библиотека программы "Детство")
О литературе для детей : [сборник статей] / Дом детской книги. - Л.: Детская литература, Б.г. Вып. 3. - 1958. - 279, с.: ил.
О литературе для детей : [сборник статей] / Дом детской книги. - Л.: Детская литература, Б.г. Вып. 6. - 1961. - 180, с.
Писатели нашего детства.100 имен : Биографический словарь в 3-х ч / Российская государственная детская библиотека. - М.: Либерея, 1999. - 432 с.
Русские детские писатели ХХ века : Биобиблиографический словарь. - 2-е изд., испр. и доп. - М: Флинта, 1998. - 512 с.
Тиханова В. Александровна. Лик живой природы: очерки о советских скульпторах-анималистах / В. А. Тиханова; под ред. О. Н. Портновой. - М. : Советский художник, 1990. - 239 с. :ил. - (Искусство: проблемы, история, практика)
Тубельская Г. Н. Детские писатели России : Сто имён: Библиографический справочник / Тубельская Галина Наумовна; [Ред. Л. Е. Коршунова]. - М.: Школьная библиотека, Б.г. - (Профессиональная библиотечка школьного библиотекаря) Ч. 2.: М - Я. - 2002. - 223, с.
Художники детской книги о себе и своем искусстве : статьи, рассказы, заметки, выступления / сост. Владимир Глоцер. - М.: Книга, 1987. - 305 с.: ил.