Своеобразие нарративной поэтики джеффри чосера. Жанровая специфика "Кентерберийских рассказов" Дж

Двадцать девять паломников собирались идти в Кентербери, к мощам святого. Они встретились в харчевне, ужинали и разговаривали. Паломники занимались разными делами в жизни и были из разных классов.

Среди паломников был Рыцарь, который совершил немало подвигов, участвовал во многих сражениях. Он был с сыном. Там был еще Лесник, на нем была зеленая одежда, Настоятельница монастыря, опрятная и приятная женщина, с ней были Монахиня и Священник. Она общалась с Монахом. Он был веселый и толстый, он любил охотиться. Недалеко от него сидел Сборщик податей. Рядом был Купец. Он был человеком бережливым и богатым. В харчевне были Студент, Шериф (богатый землевладелец), который любил выпить и вкусно поесть. Неподалеку сидели хороший Повар, Ткач. Также за столом сидели Ткачиха, Шапочник, искусный Доктор, милосердный и справедливый Священник, Пахарь, Обойщик, Плотник. Напротив них сидел Мельник. А рядом сидели Эконом, Пристав, Мажордом. Еще среди паломников были Продавец, Кулачный боец, Красильщик, Шкипер, Юрист.

Владелец таверны посоветовал паломникам рассказывать разные истории в дороге, те согласились.

Рыцарь первый начал рассказ о Тесее. Он убил злого Креона, заключил в плен его друзей. Они влюбились в Эмилию (сестру жены Тесея). Тесей разрешил им сразиться за руку Эмилии. В итоге, Эмилия и Паламон поженились.

Мельник рассказал про то, как студент обхитрил плотника и заполучил его жену.

Следующий рассказывал Врач о Виргинии. Его дочь была красива. Судья округа хотел обхитрить Виргиния и заполучить его дочь. Но его план не сработал.

Рассказ Эконома завершает произведение. У Феба была белая ворона. Он не выпускал свою жену из дома. Пока Феба не было дома, к ней пришел любовник. Когда муж пришел домой, ворона всё ему рассказала. Он убил жену, загоревал, проклял ворону, та стала черной и потеряла свой чудесный голос.

Произведение учит тому, что люди из разных классов с разными характерами, объединенные одной идеей, могут найти общие темы для разговора.

Картинка или рисунок Кентерберийские рассказы

Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

• Краткое содержание Бунин Господин из Сан-Франциско

  Господин из Сан-Франциско, чьего имени никто не мог запомнить, отправился в путешествие в Европу со своей женой и дочерью. Всю жизнь он усердно трудился, мечтая о счастливом будущем, и теперь решил взять отдых. Люди, на которых он раньше равнялся

• Краткое содержание Свет в августе Фолкнер

  Произведение начинается с момента, когда главная героиня Лина Гроув, будучи беременной, прибывает в город Джефферсон, находящийся в штате Миссисипи. Девушка понесла от молодого человека

• Краткое содержание Судьба барабанщика Гайдар

  В одной деревне жил себе обыкновенный мальчик. Он ходил в школу, и всё у него было не плохо, даже учился играть на барабане. Отец рано овдовел, и привёл сыну мачеху Валентину.

• Краткое содержание Тургенев Бирюк

  В лесу героя застаёт сильнейший дождь. Охотник вдруг видит мужика – высокого и плечистого. Оказывается, что это лесник Фома, о котором наслышан герой. Леснику этому дали в народе прозвище Бирюк, что означает одиночка волк.

• Краткое содержание Дидро Монахиня

  В этом литературном шедевре рассказывается о молодой послушнице монастыря св. Марии Сюзанне Симонен, которая сидя в келье, обращается в своих записках, а именно их представляет повествование, к маркизу де Круамару.

Культура Возрождения с её идейной основой - философией и эстетикой гуманизма - возникает преждевсего на итальянской почве. Неудивительно, что влияние Италии можно заметить у всех английскихписателей эпохи Возрождения. Но гораздо заметнее, чем влияние итальянского образца, самобытныйхарактер английской культуры этого времени. Трагическая судьба свободного крестьянства в эпохупервоначального накопления, быстрая ломка средневековых порядков под натиском силы денег, развитиенационального государства с его протигоречиями - всё это придаёт общественным вопросам в Англииособую остроту. Широкий народный фон английского Возрождения - его основное достоинство, источниктаких достижений XVI столетия, как «Утопия» Томаса Мора и театр Шекспира.

Англииский гуманизм .Раннее английское Возрождение относится к XIVв.; наиболее выдающимися представителями его былиДжеффри Чосер и Уильям Ленгленд.Феодальные междоусобицы XV в. надолго задержали развитие английского гуманизма. В начале XVI столетияснова оживает гуманистическая литература.Рассадником новых гуманистических идей явился Оксфордский университет. Правда, эти идеи нередкоимели богословскую оболочку; в этом отношении Англия походила на Германию. Английские гуманисты Гросин, Линекр и Джон Колет, ездившие вИталию, увлекаются там преимущественно филологическими изысканиями, не проявляя интереса кнатурфилософским и эстетическим проблемам. Свою филологическую учёность они используют чаще всегодля изучения вопросов религии и морали. Ноглавной фигурой среди оксфордских гуманистов был Томас Мор.

«Утопия» Томаса Мора

Канцлер Генриха VIII Томас Мор воочию наблюдал начало глубокой перемены в положениитрудящихся классов Англии, картину народных бедствий, вызванных прежде всего системой огораживаний. Всвоём романе-трактате «Золотая книга, столь же полезная, как и забавная, о наилучшем устройствегосударства и о новом острове Утопии» (латинский текст - 1516 г., первый английский перевод - 1551 г.)Мор в беспощадно резком свете изображает Англию XVI в. с тунеядством её высших классов и кровавымзаконодательством против экспроприированных, Англию, где «овцы поедают людей». Из своего описанияанглийской действительности Мор делал вывод: «Где только есть частная собственность, где всё мерят наденьги, там вряд ли когда-либо возможно правильное и успешное течение государственных дел». Гениальность его основной идеи достаточно ярко выражена впринципе обязательного для всех труда, в предвидении уничтожения противоположности между городом идеревней, между умственным и физическим трудом, в отрицании эксплуатации человека человеком. КнигаМора была живым откликом на процесс развития капиталистических отношений в Англии и выражала самыеглубокие чаяния английских народных масс. Коммунистический идеал Мора был как бы фантастическимпредвосхищением будущего.

В средние века критика частной собственности выступала обычно в религиозном облачении. Мор очистилэту критику от её мистической оболочки и связал её с политическими, экономическими, моральными ифилософскими вопросами.. Некоторое время могло казаться, чтотакие идеи Мора, как установление мирных отношений между государствами, сокращение государственныхрасходов и т. п., оказывают влияние на политику двора. Тем не менее различие целей неизбежно должнобыло привести к резкому конфликту между королём и его канцлером. Мор выступил решительнымпротивником английской реформации. По требованию короля лорд-канцлер был осуждён. Во второй половине века окончательно утверждается светская культура. Гуманистические тенденции в творчестве Д. Чосера, новаторский характер поэмы «Кентерберийские рассказы». Новшества Чосера (1343 - 1400): Отказываясь от аллитерационного стиха, он разрабатывает основы английского силлабо-тонического стихосложения. Используя опыт современных ему итальянских и французских писателей, он обогащает английскую литературу новыми жанрами, внося в их разработку много самостоятельного и оригинального (психологический роман в стихах, стихотворная новелла, ода). Чосер закладывает основы сатирической традиции в литературе Англии. Всеми своими корнями творчество Чосера было связано с национальной жизнью Англии. Этим и объясняется то обстоятельство, что он писал только по-английски, хотя превосходно знал латинский, французский и итальянский языки. Чосер внес крупный вклад в становление английского литературного языка. К творчеству Боккаччо Чосер обращался неоднократно. Из произведений Боккаччо («Декамерон», поэма «Тезеида») он заимствует сюжеты и образы и для своих «Кентерберийских рассказов». Однако при сравнении Чосера с Боккаччо обнаруживается существенное различие: в новеллах Боккаччо главное - фабула, действие, а у Чосера основное заключается в характеристике персонажа. Боккаччо закладывает основы повествовательного искусства эпохи Возрождения; творчество Чосера несет в себе зачатки драматургического искусства. Чосер ввел кольцевую композицию, которая позже использовалась другими авторами. Основным произведением Чосера, которое составило целую эпоху в истории английской литературы и обозначило поворотный момент в ее развитии, явились «Кентерберийские рассказы». Чосер создал широкую и яркую картину современной ему Англии, представив ее в галерее живых и полнокровных образов. Книга открывается «Общим прологом», в котором обрисован облик каждого из действующих лиц. В «Общем прологе» раскрывается композиционный принцип, используемый Чосером. Хозяин харчевни Гарри Бейли предлагает богомольцам рассказывать занимательные истории, чтобы скоротать путь в Кентербери и обратно. Из этих рассказов, каждый из которых представляет собой завершенную поэтическую новеллу, и состоит книга Чосера. В данном случае Чосер использует композиционный принцип «Декамерона» Боккаччо, утвердившего в европейской литературе прием сюжетного обрамления книги новелл. Однако нельзя не заметить, что «Кентерберийским рассказам» свойственно более органичное взаимодействие «рамочного повествования» с содержанием рассказываемых паломниками новелл. Несколькими штрихами Чосер обрисовывает внешний вид каждого из паломников, его костюм и повадки. Уже по этим лаконичным замечаниям можно представить людей вполне определенной эпохи, определенного социального слоя общества. «Кентерберийские рассказы» передают атмосферу переломной эпохи, современником которой был Чосер. Феодальный строй изживал себя. Определение Чосера как «отца реализма» в новой европейской литературе относится, конечно, в первую очередь к его искусству портрета. Мы имеем право говорить именно о ранней форме ренессансного реализма как творческого метода, который подразумевает не только правдивое обобщенное изображение человека, типизирующее определенные общественные явления, но и отражение изменений, происходящих в обществе и в человеке. Английское общество, каким оно изображено в портретной галерее, созданной Чосером, - это общество в движении, развитии. Это уже не старая Англия, какой она вступила в Столетнюю войну, это общество переходного периода, где феодальные порядки сильны, но устарели, где люди новых профессий, связанных с развивающейся жизнью города, составляют заметное большинство. Чосер критически изображает не только старые, уходящие сословия, но и хищного, жадного до наживы купца, мельника, шкипера, мажордома. С другой стороны, он сочувственно обрисовал крестьянина, ремесленника, студента - трудовую Англию, умеющую, однако, повеселиться и порадоваться жизни.

Владимир Соболев

Для Д. Чосера изображение человеческого характера в «Кентерберийских рассказах» как художественной истории человеческой жизни в ее настоящем и прошлом - один из основных принципов жанрообразования. В свою очередь многообразие характеров вырастает из многообразия жанров, включенных в произведение. Эту специфическую взаимосвязь как одну из характерных черт чосеровского метода художественного осмысления действительности можно проследить, например, в том аспекте, как жанр обусловливает своеобразие авторского «я» в произведении. Именно жанр определяет то, что очень важно выявить при анализе художественного целого - личность, позицию писателя, выраженную в «Кентерберийских рассказах».

Не случайно в него вошли все жанры, известные литературе Средневековья, «по типу сборников сказок, новелл и вообще повествований различных видов, встречавшихся на Востоке и Западе до этого периода». Но нарушение принятой иерархии жанров сразу же настораживает и расценивается некоторыми исследователями как «отход от нормы, предполагающей систему». За образцом рыцарского романа следует фаблио, затем дидактическая легенда, и вновь фаблио. Христианская легенда перемежается с пародией на рыцарский роман и нравоучительной аллегорией, историческая хроника - с народной сказкой, восточной легендой, житиями и т. д. Все они скреплены авторским непримиримым отношением к традиционным законам художественного творчества, нивелирующим и авторскую индивидуальность и отличительные черты самих произведений. Художественная мысль автора воспринимается за счет жанра - цикла, выступающего как бы посредником между творчеством автора и читателем, задача которого не только увидеть процесс творчества, но и понять художественную концепцию автора, где главное - образ, характер человека, свободного от шаблона в любом проявлении самого себя. Здесь авторское «я» возникает на основе освоения образов, ситуаций, тем всей предшествующей литературы и проявляется в иронии над ее героями, пародировании мотивов и сюжетов ее произведений. Соотношение собственной позиции с литературной традицией рождает не условный образ «лица», которое ведет повествование, а характер живого человека со сложным внутренним миром и неповторимым образом жизни.

Другим способом образования жанра, его обогащения и развития служит процесс взаимопроникновения жанров. На скрещении многих жанров, на переплетении индивидуального и традиционного у Чосера возникает новый жанр. Происходит как бы внутренняя полемика одного жанра с другим, пародирование, взрывание жанра изнутри, что влияет в свою очередь на дальнейшее преобразование жанров. Собственно, «Кентерберийские рассказы» построены так, что каждый рассказ - это пародия либо на предыдущий, либо на источник. На примере рассказа Сквайра можно подробно рассмотреть, какие свойства нового жанра возникают из взаимодействия двух жанров разного литературного направления, а также как они влияют на углубление смысла произведения и характер рассказчика. Своеобразие рассказа состоит в чередовании обыкновенного и необыкновенного, реального и фантастического в жизни, характерах, мыслях героев.

Это достигается взаимопроникновением свойств жанров городской новеллы, фольклорной сказки и рыцарского романа. По рассказу можно судить о том, что Сквайр - не тот, за кого себя выдает или, вернее, пытается выдать. Сын рыцаря, внешне он верен идеалам отца: из уст его мы слышим книжную историю о «добрых» старых рыцарских временах, когда жили благородные сеньоры, неземные красавицы и фантастические, олицетворяющие добро или зло, существа. Но вчитываясь в смысл истории Сквайра, мы ловим себя на мысли, что находимся под очарованием намеренно скрытой иронии. Фантастическая форма рассказа - только оболочка, таящая реалистическое содержание.

Под пером Чосера фантастический план приобретает очертание миража, который от прикосновения к нему наметанного глаза быстро рассеивается. Фантастика здесь - неудачный штамп. Мы имеем дело с пародированием фантастического в рыцарском романе: переводом фантастического в область реального, обытовляющего это фантастическое. Волшебные предметы, подаренные рыцарем принцессе Канаке, только на первый взгляд кажутся необыкновенными. Как затем выясняется, источник их чудодейственной силы заключается в естественных свойствах вещей. Постепенно у читателя начинают возникать ассоциации, что все эти аксессуары отнюдь не новинка. О достоинствах прекрасного зеркала поведали в свое время ученые мужи Агальсен, Виллион, Стагирит; целебный меч когда-то служил оружием Телемаку и Ахиллу и т. д. Все больше убеждаешься, что история Сквайра грешит художественным эклектизмом мотивов, деталей, образов, сюжетных линий. В рыцаре первой части рассказа можно без труда узнать Черного рыцаря из анонимного романа о Говейне; бесед принцессы и орлицы имеет фольклорный источник. Таким образом, рассказ Сквайра представляет собой типичный образец фрагмента рыцарского романа в последние годы его существования, характеризовавшиеся упадком художественной структуры и философской концепции произведений этого жанра литературы.

Кроме того, все, что происходит с героями, ужасно несерьезно. Царь и его челядь настолько озабочены собственными персонами, что и не помышляют ни о каких приключениях; рыцарь прибыл на пир не из-за Канаки (как то должно было произойти в куртуазном романе), а по деловым соображениям; знаки внимания, оказываемые им государю, не таят в себе ничего двусмысленного по отношению к его дочери.

Прозаизм поступков героев - вот источник скрытой иронии рассказчика.

Видение как формообразующий элемент рыцарского романа также полностью исключается автором: здесь сон героев служит не причиной для того, чтобы увидеть «нечто», удалиться от настоящего в «прелести» грез, а следствием физического состояния человека. Камбускан и Канака засыпают.., чтобы «лучше переварилась пища» и «... чтобы глаза не опухали от бессонной ночи».

Раненая птица молит красавицу о пощаде, но та, забыв, что свобода для всякой «живой твари» дороже всего на свете, «спасает» орлицу от нее: запирает пленницу в роскошной золотой клетке.

Жизнь воспринимается героями такой, какая она есть - с практической точки зрения, а не такой, какой она должна быть. В воспроизведение устаревших истин «золотого века» рыцарства заложен новый взгляд современного Чосеру молодого поколения, в образе Сквайра, на традиционную авантюрную героику жанра, взгляд остроумный, заражающий свойственным только жизнерадостным натурам максимализмом. Так вырисовывается характер Сквайра, получивший завершающие и, казалось бы, неожиданные штрихи в его рассказе. «Сибаритствующий» увалень в портретном наброске Большого Пролога - в роли рассказчика, он вызывает к себе искреннюю симпатию. А по сути дела - перед нами пародия на рыцаря старого типа в новых условиях времени, обнажающая бывшую всегда неприглядной условность идеального героя, погружение которого в жизнь, с одной стороны, мельчит, с другой стороны, по-человечески преображает его. В этом «перевертывании» - полемика с жанром рыцарского романа, в котором уход в другую, неземную, жизнь «очеловечивает» героя.

Приведя в действие портретную галерею Большого Пролога и сделав таким образом статичные лица характерами, Чосер придает драматические черты «Кентерберийским рассказам». Впервые на эту особенность жанра обратил внимание американский исследователь творчества писателя Г. Киттредж. Пилигримы раскрывают свою сущность не только в рассказах и характеристиках автора. Лучше всего они проявляют себя в динамических спорах - диалогах, в насыщенных драматическим содержанием перебранках, целых дискуссиях, наблюдениях друг за другом.

Отсюда и объективность предлагаемых Чосером характеристик персонажей. Самохарактеристики и их отзывы друг о друге чаще всего соответствуют характерам персонажей. Автор подтрунивает над Монахом, раскрывая его моральное скоморошество; Мельник нападает на Управляющего, а тот - на Мельника, и открываются самые неприятные черты в характерах спутников; оскорбляя в непристойных выражениях Повара, Эконом не в лучшем виде изображает себя. В этом случае ничто не противоречит психологическому правдоподобию.

Но встречаются случаи, противоречащие ему. Отрицательные и положительные герои высоко оценивают достоинства тех, «кого они внутренне презирают». Пристав церковного суда со всей страстью защищает и кого... Батскую ткачиху! от наговоров Кармелита; слуга каноника первоначально с почтением отзывается о своем хозяине - шарлатане; из «уважения» к компании, в которой ворюги и пройдохи находятся в таком же почете, как благочестивые люди, Сквайр уступает просьбам Трактирщика.

Подобное несовпадение с «человеческой натурой» - основой характера героев - это условный прием, как считает американский исследователь Г. Демпстер, комическая роль героя, реагирующего на обстоятельства. Ирония, таящаяся в отношениях к антиподам, выражает такое состояние индивида, когда ситуация поворачивается к герою соответственно его роли, и он видит все с позиций этой роли. Данным свойством чосеровского комизма можно объяснить и то, что некоторые истории, предлагаемые героями, не соответствуют (по своему внутреннему смыслу) характерам рассказчиков, оттеняя их новые качества: честолюбие Пристава, беспринципность слуги Каноника, конформизм Сквайра и др.

В наличии разных речевых пластов «Кентерберийских рассказов» также проявляются жанровые особенности драматического произведения. В нем переплетаются и контрастируют разные языковые стили: стиль жития кающейся грешницы, второй Монахини, - с патриархально-эпическим стилем «чистой до святости» Аббатисы; книжная, безличная речь Сквайра - с образной мудростью Франклина; эмоционально-искренняя речь Рыцаря - с казенно-деловым амбициозным рассказом Священника; сочная, откровенно грубая речь Батской ткачихи, всегда готовой повиниться в грехах, оттеняет цинизм правдивых признаний подлинного грешника Пристава.

Характерная особенность жанра драматического произведения находит свое проявление в своеобразном соотношении рассказов персонажей с их речью (например, патетический рассказ Монаха - «правдолюбца» о падениях великих людей и унизительный тон того же Монаха - шута - мироеда, мечтающего выманить у «рассиропившихся» после рассказа странников последнюю полушку). Сюжетная законченность большинства историй дает возможность услышать не просто голоса героев, а воспринять их как характеры.

Подводя итоги вышесказанному, можно говорить о «Кентерберийских рассказах» Чосера как о произведении полифоническом, выбивающемся из средневековых рамок нормативного мышления и в этом смысле приближающемся к произведениям ренессансного склада литературы. Полифонизм произведения поддерживается и лирическими отступлениями с их многообразием суждений, мнений, и ярко выраженным голосом автора, сопоставленным с голосами других героев, и композиционной незакованностью в строгую форму новеллистических сборников, и принципом соединения различных жизненных смысловых сфер, стилевых пластов, влекущих за собой преобразование жанров, нарушение их границ, создание новых жанровых разновидностей. Все это позволяет сделать вывод о том, что «Кентерберийские рассказы» Чосера на общем фоне средневековой литературы выглядят произведением, несомненно, заслуживающим к себе более пристального внимания исследователей, которые до недавнего времени считали его лишь продуктом средневекового художественного сознания.

Ключевые слова: Джеффри Чосер,Geoffrey Chaucer,«Кентерберийские рассказы»,критика на творчество Джеффри Чосера,критика на произведения Джеффри Чосера,скачать критику,скачать бесплатно,английская литература 14 в.

1.1. Элементы новеллистического повествования в «кентерберийских рассказах»

Всемирную известность Дж. Чосеру принесли его “Кентерберийские рассказы”. Идею рассказов дало Чосеру чтение “Декамерона” Боккаччо.

Современная поэзия начинается с Джерри Чосера (1340 - 1400 гг.), дипломата, солдата, учёного. Он был буржуа, знающий двор, обладал пытливым взглядом, много читал и путешествовал по Франции и Италии, чтобы изучать классические произведения на латыни. Он писал потому, что осознавал свои гения, но его читательская аудитория была небольшая: придворные, да часть рабочих и купцов. Он служил в лондонской таможне. Этот пост дал ему возможность разносторонне ознакомиться с деловым бытом столицы, воочию увидеть те социальные типы, что появятся в его главной книге "Кентерберийские рассказы".

«Кентерберийские рассказы» вышли из-под его пера в 1387 году. Они выросли на основе повествовательной традиции, истоки которой теряются в глубокой древности, заявившей о себе в литературе XIII-XIV вв. в итальянских новеллах, циклах сатирических сказок, "Римских деяниях" и других сборниках поучительных рассказов. В XIV в. сюжеты, подобранные у разных авторов и в разных источниках, объединяются уже в глубоко индивидуальном оформлении. Выбранная форма -- рассказы путешествующих пилигримов -- даёт возможность представить яркую картину средневековья. Представление Чосера о мире включает и христианские чудеса, о которых повествуется в «Рассказе аббатисы» и в «Рассказе юриста», и фантастику бретонских лэ, которая проявляется в «Расска-зе ткачихи из Бата», и идею христианского долготерпения -- в «Рас-сказе оксфордского студента». Все эти представления были органичны для средневекового сознания. Чосер не подвергает сомнению их цен-ность, о чем свидетельствует включение подобных мотивов в «Кентерберийские рассказы». Чосер создает образы-амплуа. Они создаются на осно-ве профессионально-сословной характеристики и несоответствия ей героев. Типизация достигается путем дубликации, умножения похожих образов. Абсолон из «Рассказа мельника», например, выступает в амп-луа служителя религии -- любовника. Он церковный причетник, лицо полудуховное, но мысли его обращены «е ж богу, а к хорошеньким при-хожанкам. О распространенности такого образа в литературе свиде-тельствует, кроме многочисленных французских фаблио, одна из народпых баллад, помещенных в сборнике «Secular lyrics of the XlVth and XVth centuries». Поведение героя этого небольшого стихотворения очень похоже на действия Абсолона. Повторяемость образа делает его типическим.

Все ученые-литературоведы, исследовавшие проблему жанров «Кентерберийских рассказов», солидарны в том, что одним из основных литературных жанров данного произведения является - новелла.

«Новелла (итал. novella, букв.-- новость), - читаем в литературном энциклопедическом словаре, - малый прозаический жанр, сопоставимый по объему с рассказом, но отличающийся от него острым центростремительным сюже-том, нередко парадоксальным, отсутствием описательности и композиционной строгостью. Поэтизируя случай, новелла предельно обнажает ядро сюжета -- центр, перипетию, сводит жизненный материал в фокус одного события» .

В отличие от рассказа -- жанра новой литературы на рубеже 18-- 19 вв., выдвигающего на первый план изобразительно-словесную фактуру повествования и тяготеющего к развернутым характеристи-кам,-- новелла есть искусство сюжета в наиболее чистой форме, сложившееся в глубокой древности в теской связи с ритуальной магией и мифами, обращенное прежде всего к деятельной, а не созерцательной стороне человеческого бытия. Новеллистический сюжет, построенный на резких анти-тезах и метаморфозах, на внезапном превращении одной ситуации в прямо ей противоположную, распространен во многих фольклорных жанрах (сказка, басня, средневековый анекдот, фаблио, шванк).

«Литературная новелла возникает в эпоху Возрождения в Италии (ярчайший образец -- «Декамерон» Дж. Боккаччо), затем в Англии, Франции, Испании (Дж. Чосер, Маргарита Наваррская, М. Сервантес). В форме комического и назидательного новелла происходит становление ренессансного реализма, раскрывшего стихийно-свободное самоопределение лич-ности в чреватом превратностями мире. Впоследствии новелла в своей эволюции отталкивается от смежных жанров (рассказа, повести и др.), изображая экстраординарные, порой парадоксальные и сверхъестественные происшествия, разрывы в цепи социально-исторического и психологического детерминизма».

Чосер как поэт еще до создания «Кентерберийских рассказов» испытал влияние французской и итальянской литературы. В творчестве Чосе-ра, как известно, появляются уже некоторые предвозрожденческие черты, и его принято относить к Проторенессансу. Вопрос о влиянии создателя классической новеллы Возрождения Джованни Боккаччо на Чосера является спорным. Достоверны только его знакомство с ранними произведениями Боккаччо и исполь-зование в качестве источников Боккаччиевых «Филоколо» (в рассказе Франклина), «Истории знаменитых мужей и женщин» (в рассказе монаха), «Тесеиды» (в рассказе рыцаря) и только одной из новелл «Декамерона», а именно истории верной жены Гризельды, по латинскому переводу Петрарки (в рассказе студен-та). Правда, некоторую перекличку с мотивами и сюжетами, разрабатываемыми Боккаччо в «Декамероне», можно найти так-же в рассказах шкипера, купца и Франклина. Разумеется, эта перекличка может объясняться обращением к общей новеллистической традиции. В числе иных источников «Кентерберийских рассказов» -- «Золотая легенда» Якова Ворагинского, басни (в частности, Марии Французской) и «Роман о Лисе», «Роман о Розе», ры-царские романы Артурова цикла, французские фаблио, другие произведения средневековой, отчасти античной литературы (на-пример, Овидий). Мелетинский также говорит, что: «Легендарные источники и мотивы находим в рассказах второй монахини (взятое из «Золотой легенды» жи-тие Св. Цецилии), юриста (восходящая к англо-нормандской хронике Никола Триве история превратностей и страданий доб-родетельной христианки Констанцы -- дочери римского импера-тора) и врача (восходящая к Титу Ливию и «Роману о Розе» история целомудренной Виргинии -- жертвы похоти и злодейства судьи Клавдия). Во втором из этих рассказов легендарные моти-вы переплетаются со сказочными, отчасти в духе греческого ро-мана, а в третьем -- с преданием о римской «доблести». Прив-кус легенды и сказочная основа чувствуются в рассказе студен-та о Гризельде, хотя сюжет и взят у Боккаччо».

В паломничество отправились представители различных слоев общества. По социальному положению пилигримов можно распределить на определенные группы:

Высший свет (Рыцарь, Сквайр, церковные служители);

Ученые люди (Врач, Юрист);

Землевладельцы (Франклин);

Собственники (Мельник, Мажордом);

Купеческий класс (Шкипер, Купец);

Ремесленники (Красильщик, Плотник, Ткач, и так далее);

Низший класс (Пахарь).

В "Общем Прологе" Джеффри Чосер представляет читателю практически каждого пилигрима (просто упоминая его присутствие, или представляя в деталях его характер). "Общий Пролог" некоторым образом формирует ожидания читателя -- ожидание основного настроения и тематики рассказа, последующего поведения пилигрима. Именно из "Общего Пролога" читатель получает представление о том, какие истории будут рассказаны, а также суть, внутренний мир каждого пилигрима. Поведение представленных Чосером персонажей раскрывает суть их личностей, их привычки, личную жизнь, настроения, хорошие и дурные стороны. Характер того или иного персонажа представлен в прологе к "Кентерберийским Рассказам" и раскрывается далее в самом рассказе, предисловиях и послесловиях к рассказам. «Исходя из отношения Чосера к каждому персонажу, пилигримов, участвующих в путешествии, можно организовать в определенные группы:

Идеальные образы (Рыцарь, Сквайр, Студент, Пахарь, Священник);

"Нейтральные" образы, описания которых не представлены в "Прологе" -- Чосер лишь упоминает их присутствие (священнослужители из окружения Аббатисы);

Образы с некоторыми отрицательными чертами характера (Шкипер, Эконом);

Закоренелые грешники (Кармелит, Продавец индульгенций, Пристав церковного суда -- все они церковные служащие)» .

К каждому персонажу Чосер находит индивидуальный подход, представляя его в "Общем Прологе".

«В поэтических "Кентерберийских рассказах" национальным было композиционное обрамление - обстановка места действия: таверна у дороги, ведущей в Кентербери, толпа паломников, в которой представлено, по существу, все английское общество - от феодалов до веселой толпы ремесленников и крестьян. Всего в компанию паломников набирается 29 человек. Почти каждый из них - живой и достаточно сложный образ человека своего времени; Чосер мастерски описывает отличным стихом привычки и одежды, манеру держать себя, речевые особенности персонажей» .

Как различны герои, так различны и художественные средства Чосера. О набожном и храбром рыцаре он говорит с дружеской иронией, ведь слишком уж анахроничным смотрится рыцарь со своей куртуазностью в грубоватой, крикливой толпе простонародья. О сыне рыцаря, мальчике, полном задора, автор говорит с нежностью; о вороватом мажордоме, скряге и обманщике - с брезгливостью; с насмешкой - о бравых купцах и ремесленниках; с уважением - о крестьянине и праведном священнике, об оксфордском студенте, влюбленном в книги. О крестьянском же восстании Чосер отзывается с осуждением, едва ли даже не с ужасом.

Блестящий жанр литературного портрета - вот что, может быть, является главным созданием Чосера. Вот, в качестве примера, портрет ткачихи из Бата.

А с ним болтала батская ткачиха, На иноходце восседая лихо; Но в храм Пред ней протиснись кто-нибудь из дам, - Вмиг забывала, в яростной гордыне - О благодушии и благостыне. Лицом пригожа и румяна. Жена завидная она была. И пятерых мужей пережила, Гурьбы дружков девичьих не считая.

Что, изменилось за шесть с половиной столетий? Разве что конь уступил место лимузину.

Но вот мягкий юмор уступает жесткой сатире, когда автор описывает ненавистного ему продавца индульгенций.

Глаза его, как заячьи, блестели. Растительности не было на теле, А щеки гладкие - желты, как мыло. Казалось, мерин он или кобыла, И, хоть как будто хвастать было нечем, Об этом сам он блеял по-овечьи...

По ходу произведения паломники рассказывают различные истории. Рыцарь - старинный куртуазный сюжет в духе рыцарского романа; плотник - смешную и непристойную историю в духе скоромного городского фольклора и т.д. В каждом рассказе раскрываются интересы и симпатии того или иного паломника, чем достигается индивидуализация персонажа, решается задача его изображения изнутри.

Чосера называют "отцом реализма". Причиной тому его искусство литературного портрета, который, выходит, появился в Европе раньше, чем портрет живописный. И действительно, читая "Кентерберийские рассказы", можно смело говорить о реализме как творческом методе, подразумевающем не только правдивое обобщенное изображение человека, типизирующее определенное общественное явление, но и отражение изменений, происходящих в обществе и человеке.

Итак, английский социум в портретной галерее Чосера - это социум в движении, в развитии, общество переходного периода, где феодальные порядки сильны, но устарели, где явлен новый человек развивающегося города. Из "Кентерберийских рассказов" ясно: не проповедникам христианского идеала принадлежит будущее, но деловым, полным сил и страстей людям, хотя они и менее почтенны и добродетельны, чем те же крестьянин и сельский священник.

В "Кентерберийских рассказах" заложена основа новой английской поэзии, опирающаяся на весь опыт передовой европейской поэзии и национальные песенные традиции.

На основе анализа этого произведения, мы пришли к выводу, что на жанровую природу «Кентерберийских рассказов» сильное влияние оказал жанр новеллы. Это проявляется в особенностях сюжета, построении образов, речевой характеристике персонажей, юморе и назидании.

Чосер обладал замечательными по его времени познаниями в области астрономии. Он написал для сына «Трактат об астролябии». По словам одного исследователя, «он предпочитал циферблат звезд и календарь Зодиака». Для него характерно не прямое обозначение времени, а косвенные астрономические указания, определяющие время. Все они, по изысканиям позднейших исследователей, безошибочно указывают точную дату. (Ср. рассказ рыцаря, пролог юриста, рассказ капеллана и пр.) По вычислению самого Чосера в его «Астролябии», солнце выходит из знака Овна после 11 апреля, а паломничество в Кентербери, по указанию в прологе к рассказу юриста, приурочено к 16–20 апреля (вероятнее всего – 1387 г.).

Фома Бекет (1118–1170 гг.) – архиепископ Кентерберийский, канцлер Генриха II, боролся с королем за независимое положение церкви и был убит слугами короля. Позднее канонизирован католической церковью.

Табард – расшитая гербами безрукавная епанча, которую ноли поверх вооружения как отличительный знак в бою. Позднее тала одеянием парламентеров и герольдов. Изображение такой панчи, укрепленное на горизонтальном шесте, служило вывеской таверны Гарри Бэйли, в которой произошла встреча паломников Чосера. В книге 1598 г. (Speght, «Glossary to Chaucer» – «Глоссарий к Чосеру») таверна эта упоминается как существовавшая еще под старым названием. До конца XIX в. она была известна под искаженным названием «Харчевня Тальбот» (на Хай-стрит, в предместье Лондона Соуерк).

По мнению Лаунсбери («Students in Chaucer», 1892), Чосер, описывая рыцаря, имел в виду Генри Болингброка, графа Дарби, герцога Герфордского, позднее короля Генриха IV. В юности он участвовал в крестовых походах, в 1390 г. двадцатичетырехлетним рыцарем воевал с маврами и участвовал в походах Тевтонского ордена на Литву. Хотя возраст и нрав рыцаря и Болингброка далеко не совпадают, весьма правдоподобно предположение Лаунсбери, что Чосер, стремясь косвенно изобразить подвиги Генриха, сына своего покровителя герцога Ланкастерского, соединил воедино его образ с образом деда его – первого графа Дарби.

По упоминанию французского летописца Фруассара, Александрия была взята в 1365 г. кипрским королем Петром Лузиньяном, который «освободил от неверных» также Саталию (ныне Адалия, в Малой Азии) в 1352 г. и Лайас (ныне Айас, в Армении) в 1367 г., «равно как многие другие города в Сирии, Армении и Турции».

Алжезир (ныне Алхесирас) был взят у мавров в 1344 г., причем в осаде его участвовали английские рыцари, графы Дарби и Солсбери. Таким образом, боевая деятельность рыцаря охватывает около двадцати пяти лет.

Когда в эпоху Столетней войны англичане ввели нечто вроде общеобязательной военной службы и организовали против французской рыцарской конницы пехоту как главный род оружия, именно йомены, вооруженные «большим луком», составили основной костяк этой пехоты. Стрелы йоменов гораздо больше, чем рыцарские копья, помогали англичанам побеждать французов.

«Большой лук», изготовленный из испанского тиса, размером больше роста стрелка, был настолько легок, гибок и удобен, что английские лучники выпускали по двенадцать стрел в минуту. По свидетельству очевидца боя при Креси, итальянца Джиованни Виллани, эти луки стреляли втрое, а по другим источникам, и вшестеро скорее массивных французских и генуэзских арбалетов. Эта скорострельность и дальнобойность лука (250–300 м), меткость английских лучников и сила, с какой их метровые стрелы пробивали лучшие кольчуги и поражали коней, заставляя рыцарей спешиваться и падать под тяжестью вооружения, – вот что в значительной степени определило исход сражений при Креси, Пуатье и Азенкуре.

Образок св. Христофора, патрона лесников, был в средние века очень распространен как своего рода амулет, ограждающий от опасностей на войне и охоте.

Усиленное подчеркивание Чосером образованности и хороших манер аббатисы указывает, что ее аббатство, подобно известному аббатству св. Марии в Винчестере, было своего рода институтом благородных девиц и убежищем для знатных дам.

Существует предание о том, что св. Элигий (фр. Элуа, род. ок. 588 г.) решительно отказался дать клятву королю Дагоберу. Таким образом, выражение Чосера «клянусь св. Элигием» некоторые исследователи толкуют как идиоматический оборот, обозначающий, что аббатиса вовсе не клялась; другие (Лоуэс и Мэнли) считают, что она клялась самым модным и фешенебельным святым того времени.

Очевидно, на том грубоватом англо-норманнском языке, который долго сохранялся в Англии как язык двора, суда и монастырей. Язык этот сильно отличался от живого французского (парижского) говора.

Нужно иметь в виду, что в Англии вилки вошли в обиход только в середине XVII века, и поэтому за обедом особенно ясно обнаруживалось хорошее воспитание в манере ловко и опрятно орудовать ножом и пальцами.

«Amor vincit omnia». – Этот девиз, очевидно, заимствованный из стиха 69 эклоги X Вергилия «Omnia vincit amor», возможен был на застежке четок (фермуаре) монахини как двусмысленный вариант евангельского текста «Превыше всего любовь» (I поел, к Коринфянам, XIII, 13).

Устав Маврикия и Бенедикта. – Постановления св. Маврикия и св. Бенедикта Нурсийского, основателя ордена бенедиктинцев (V–VI вв.), были старейшими монастырскими уставами католической церкви. Здесь мы имеем косвенное указание на то, что перед нами сановный монах-бенедиктинец, в отличие от кармелита, монаха нищенствующего ордена. Почти каждая деталь в описании образа жизни и одежды бенедиктинца (охота, пирушки, дорогой мех, золотая застежка, сапоги, уздечка с колокольчиками и пр.) является вопиющим нарушением не только монашеского устава, но и многочисленных светских постановлений того времени, направленных против роскоши.

Кармелит – представитель одного из четырех нищенствующих монахов-миноритов (кармелиты, августинцы, францисканцы и доминиканцы). Основанные в середине XII и начале XIII в. в целях религиозной пропаганды среди неимущих слоев, ордена эти в первое время требовали от своих монахов выхода из затвора, подвижнической жизни, отречения от всяких земных благ, помощи прокаженным, нищим и больным. Однако очень скоро, и, во всяком случае, ко времени Чосера (XIV в.), нищенствующие братья выродились в обычных монахов-тунеядцев, прихлебателей и лентяев, не заглядывавших в городские трущобы и больницы, но ставших завсегдатаями богатых купеческих и дворянских домов.

Чосеров кармелит был «лимитур», брат сборщик с ограниченными правами, позволявшими ему собирать милостыню только в определенном круге, во избежание столкновений с соперниками, сборщиками других монастырей.

Франклин – представитель зажиточных земельных собственников, главным образом из старых деревенских англосаксонских родов. Наследственные поместья франклинов были свободны от налогов и феодальных повинностей, которыми король облагал поместья, дарованные им своим норманнским вассалам. С. 35. Рота – инструмент вроде скрипки.

Восьмидесятые годы XIV столетия были временем упадка недавнего могущества Англии. Враг стал угрожать ее морским путям. Немудрено, что это волновало нарождающееся английское купечество и что оно приняло свои меры. Для охраны морских путей уже в 1359 г. был установлен сбор с «тоннажа и веса» в шесть пенсов с фунта перевозимых товаров. Деньги эти шли на построение военного флота, и налог был, в сущности, платой королю за охрану.

Одна из главных дорог морской торговли того времени из голландского порта Миддлбург (на о. Вальхерен) в Оруэлл (на месте теперешнего Гарвича на восточном побережье Англии).

Следовательно, студент преодолевал лишь второе из семи «свободных искусств» подготовительного курса, которые обычно проходились в средние века в таком порядке: 1. Грамматика. 2. Логика. 3. Риторика. И второй концентр: 1. Арифметика. 2. Геометрия. 3. Музыка. 4. Астрономия. Все эти семь предметов считались общеобразовательными, а далее шла специализация по отраслям: богословие, юриспруденция и медицина (которая обнимала все естественные науки, в том числе и астрологию).

«Наши отцы (да и мы сами также) часто спали с хорошим круглым поленом под головою вместо подушки… Подушки, говорили нам, нужны только поженицам», – писал В. Гаррисон еще в 1580 г. («Description of England»).

Цифра немалая для того времени, если вспомнить, что библиотека самого Чосера, разносторонне образованного человека, насчитывала шестьдесят книг и составляла большую ценность.

Юрист. – Речь идет о докторе прав (Sergeant of Law) – юристе высшей квалификации, со стажем не менее шестнадцати лет, которого специальный королевский патент уполномочивал председательствовать в судах присяжных и защищать интересы короны в особо важных случаях, давая также право вести процессы в палате общин. Таких юристов во времена Чосера насчитывалось не более двадцати человек.

Во времена Чосера лондонские суды среди дня закрывались, и юристы вместе со своими клиентами собирались для совещаний и консультаций на паперти собора св. Павла, которая служила своеобразной юридической биржей.