Наталия МАРКОВА,
заведующая отделом графики ГМИИ им. А,С, Пушкина

Натюрморт в Голландии XVII века

Можно сказать, что время действовало, подобно объективу фотоаппарата: с изменением фокусного расстояния менялся масштаб изображения, пока в кадре не остались только предметы, а интерьер и фигуры были вытеснены за границы картины. «Кадры» с натюрмортом можно найти на многих картинах нидерландских художников XVI в. Легко представить в виде самостоятельной картины накрытый стол из «Семейного портрета» Мартина ван Хемскерка (ок. 1530. Государственные музеи, Кассель) или вазу с цветами из композиции Яна Брейгеля Старшего. Сам Ян Брейгель примерно так и поступил, написав в самом начале XVII в. первые самостоятельные цветочные натюрморты. Они появились около 1600 года - это время и принято считать датой рождения жанра.

Мартин ван Хемскерк. Семейный портрет. Фрагмент. Ок. 1530. Государственные музеи, Кассель.

В тот момент сло ва для его определения еще не существовало. Термин «натюрморт» возник во Франции в XVIII в. и в буквальном переводе означает «мертвая натура», «мертвая природа» (nature morte). В Голландии картины с изображением предметов называли «stillleven», что можно перевести и как «неподвижная натура, модель», и как «тихая жизнь», что гораздо точнее передает специфику голландского натюрморта. Но это общее понятие вошло в употребление только с 1650 года, а до этого времени картины называли по сюжету изображения: b lumentopf - ваза с цветами, banketje - накрытый стол, fruytage - фрукты, toebackje - натюрморты с курительными принадлежностями, doodshoofd - картины с изображением черепа. Уже из этого перечисления видно, как велико было разнообразие изображаемых предметов. Действительно, на картины голландских художников, казалось, выплеснулся весь окружавший их предметный мир.

Абрахам ван Бейрен. Натюрморт с омарами. XVII век.Кунстхауз, Цюрих

В искусстве это означало революцию не меньшую, чем та, что совершили голландцы в сфере экономической и социальной, завоевав независимость от власти католической Испании и создав первое демократическое государство. В то время, как их современники в Италии, Франции, Испании были сосредоточены на создании громадных религиозных композиций для церковных алтарей, полотен и фресок на сюжеты античной мифологии для дворцовых залов, голландцы писали небольшие картины с видами уголков родного ландшафта, танцы на деревенском празднике или домашний концерт в бюргерском доме, сценки в сельском трактире, на улице или в доме свиданий, накрытые столы с завтраком или десертом, то есть натуру «низкую», непритязательную, не осененную античной или ренессансной поэтической традицией, кроме разве современной ей голландской поэзии. Контраст с остальной Европой был разительный.

Картины редко создавались на заказ, а в основном свободно продавались на рынках для всех желающих и предназначались для украшения комнат в домах горожан, а то и сельских жителей - из тех, что побогаче. Позднее, в XVIII и XIX столетиях, когда жизнь в Голландии стала труднее и скуднее, эти домашние живописные собрания широко распродавались на аукционах и охотно приобретались в королевские и аристократические коллекции по всей Европе, откуда со временем перекочевали в крупнейшие музеи мира. Когда в середине XIX в. художники повсеместно обратились к изображению окружающей их реальности, картины голландских мастеров XVII в. служили им образцом во всех жанрах.

Ян Веникс. Натюрморт с белым павлином. 1692. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург

Особенностью голландской живописи была специализация художников по жанрам. В рамках натюрмортного жанра существовало даже разделение по отдельным темам, причем в разных городах были свои излюбленные виды натюрморта, и если живописцу случалось переехать в другой город, он часто резко менял свое искусство и начинал писать те разновидности жанра, что были популярны в этом месте.

Харлем стал родиной самого характерного вида голландского натюрморта - «завтрака». В картинах Питера Класа изображается накрытый стол с яствами и посудой. Оловянная тарелка, селедка или ветчина, булочка, бокал вина, скомканная салфетка, лимон или ветка винограда, столовые приборы - скупой и точный отбор предметов создает впечатление стола, накрытого на одну персону. Присутствие человека обозначено «живописным» беспорядком, внесенным в расположение вещей, и атмосферой уютного жилого интерьера, достигнутой передачей световоздушной среды. Доминирующий серо-коричневатый тон объединяет предметы в единую картину, тогда как сам натюрморт становится отражением индивидуальных вкусов человека, его образа жизни.

В том же русле, что Клас, работал другой харлемец, Виллем Хеда. Колорит его картин в еще большей степени подчинен тоновому единству, в нем господствует серо-серебристый тон, заданный изображением серебряной или оловянной посуды. За эту красочную сдержанность картины стали называть «монохромные завтраки».

Абрахам ван Бейрен. Завтрак. XVII век. ГМИИ им. Пушкина, Москва

В Утрехте получил развитие пышный и нарядный цветочный натюрморт. Главные его представители - Ян Давидс де Хем, Юстус ван Хейсум и его сын Ян ван Хейсум, особенно прославившийся тщательностью письма и светлым колоритом.

В Гааге, центре морского промысла, Питер де Пюттер и его ученик Абрахам ван Бейерен довели до совершенства изображение рыб и других обитателей моря, колорит их картин отливает блеском чешуи, в которой вспыхивают пятна розового, красного, синего цветов. Университетский Лейден создал и усовершенствовал тип философского натюрморта « vanitas » (суета сует). В картинах Хармена ван Стенвейка и Яна Давидса де Хема с предметами, воплощающими земную славу и богатство (доспехи, книги, атрибуты искусств, драгоценная утварь) или чувственные удовольствия (цветы, фрукты), соседствуют череп или песочные часы как напоминание о скоротечности жизни. Более демократичный «кухонный» натюрморт возник в Роттердаме в творчестве Флориса ван Схотена и Франсуа Рейкхалса, а лучшие его достижения связаны с именами братьев Корнелиса и Хермана Сафтлевенов.

В середине столетия тема скромных «завтраков» преобразуется в творчестве Виллема ван Алста, Юриана ван Стрека и в особенности Виллема Калфа и Абрахама ван Бейерена в роскошные «банкеты» и «десерты». Золоченые кубки, китайский фарфор и делфтский фаянс, ковровая скатерть, южные фрукты подчеркивают вкус к изяществу и богатству, утвердившийся в голландском обществе в середине столетия. Соответственно, на смену «монохромным» завтракам приходит сочный, красочно насыщенный, золотисто-теплый колорит. Влияние рембрандтовской светотени заставляет краски на картинах Калфа светиться изнутри, поэтизируя предметный мир.

Виллем Калф. Натюрморт с кубком - наутилусом и чашей китайского фарфора. Музей Тиссен - Борнемисца, Мадрид

Мастерами изображения «охотничьих трофеев» и «птичьих дворов» были Ян-Батист Веникс, его сын Ян Веникс и Мелхиор де Хондекутер. Этот тип натюрморта получил особое распространение во второй половине - конце столетия в связи с аристократизацией бюргерства: устройством поместий и развлечением охотой. Живопись двух последних художников показывает усиление декоративности, цветности, стремление к внешним эффектам.

Изумительную способность голландских живописцев передавать материальный мир во всем богатстве и разнообразии ценили не только современники, но и европейцы в XVIII и XIX вв., они видели в натюрмортах прежде всего и только это блестящее мастерство передачи реальности. Однако для самих голландцев XVII столетия эти картины были полны смысла, они предлагали пищу не только для глаз, но и для ума. Картины вступали в диалог со зрителями, сообщая им важные моральные истины, напоминая об обманчивости земных радостей, о тщете людских стремлений, направляя мысль на философские размышления о смысле человеческой жизни.

Виллем Клас Хедда. Натюрморт с пирогом, 1627

«Золотым» веком натюрморта стал XVII век, когда он окончательно оформляется в качестве самостоятельного жанра живописи, особенно в творчестве голландских и фламандских художников. Тогда же для обозначения натюрмортов появился термин – «тихая, застывшая жизнь» (голл. stilleven, нем. Stilleben, англ. still-life). Первые «stilleven» были сюжетно просты, но уже тогда изображенные на них предметы несли и смысловую нагрузку: хлеб, бокал вина, рыба – символы Христа, нож – символ жертвы, лимон – символ неутоленной жажды; орехи в скорлупе - душа, скованная грехом; яблоко напоминает о грехопадении.

Постепенно символический язык картины обогащался.

Францискус Гейсбрехтс, XVII в.

Символы, встречающиеся на полотнах, были призваны напоминать о бренности человеческой жизни и о преходящести удовольствий и достижений:

Череп - напоминание о неизбежности смерти.

Гнилые фрукты - символ старения.

Зрелые плоды символизируют плодородие, изобилие, в переносном смысле богатство и благосостояние.

Ряд плодов имеет свое значение: грехопадение обозначается грушами, помидорами, цитрусами, виноградом, персиками и вишней, и конечно, яблоком. Эротический подтекст имеют инжир, сливы, вишни, яблоки или персики.

Ростки зерна, ветви плюща или лавра (редко) - символ возрождения и круговорота жизни.

Морские раковины, иногда живые улитки - раковина моллюска является останками когда-то живого животного, она обозначает смерть и бренность.

Ползучая улитка - олицетворение смертного греха лености.

Большие моллюски обозначают двойственность натуры, символ похоти, ещё одного из смертных грехов.

Мыльные пузыри - краткость жизни и внезапность смерти; отсылка к выражению homo bulla - «человек есть мыльный пузырь».

Гаснущая дымящаяся свеча (огарок) или масляная лампа; колпачок для гашения свечей - горящая свеча является символом человеческой души, её затухание символизирует уход.

Кубки, игральные карты или кости, шахматы (редко) - знак ошибочной жизненной цели, поиска удовольствий и грешной жизни. Равенство возможностей в азартной игре значило также и предосудительную анонимность.

Курительная трубка - символ быстротечных и неуловимых земных наслаждений.

Карнавальная маска - является знаком отсутствия человека внутри неё. Также предназначена для праздничного маскарада, безответственного удовольствия.

Зеркала, стеклянные (зеркальные) шары - зеркало является символом тщеславия, кроме того, тоже знак отражения, тени, а не настоящего явления.

Бейерен. Натюрморт с омаром, 1667

Разбитая посуда, обычно стеклянные бокалы. Пустой стакан, противопоставленный полному, символизирует смерть.

Стекло символизирует хрупкость, белоснежный фарфор - чистоту.

Ступка и пестик - символы мужской и женской сексуальности.

Бутылка - символ греха пьянства.

Нож - напоминает об уязвимости человека и о его смертности.

Песочные и механические часы - быстротечность времени.

Музыкальные инструменты, ноты - краткость и эфемерная природа жизни, символ искусств.

Книги и географические карты (mappa mundi), писчее перо - символ наук.Глобус, как земли, так и звездного неба.

Палитра с кистями, лавровый венок (обычно на голове черепа) - символы живописи и поэзии.

Письма символизируют человеческие отношения.

Медицинские инструменты - напоминание о болезнях и бренности человеческого тела.

Кошельки с монетами, шкатулки с драгоценностями - драгоценности и косметика предназначены для создания красоты, женской привлекательности, одновременно они связаны с тщеславием, самовлюбленностью и смертным грехом высокомерия. Также они сигнализируют об отсутствии на полотне своих обладателей.

Оружие и доспехи - символ власти и могущества, обозначение того, что нельзя забрать с собой в могилу.

Короны и папские тиары, скипетры и державы, венки из листьев - знаки преходящего земного господства, которому противопоставлен небесный мировой порядок. Подобно маскам, символизируют отсутствие тех, кто их носил.

Ключи - символизируют власть домашней хозяйки, управляющей запасами.

Руины - символизируют преходящую жизнь тех, кто их населял когда-то.

Часто в натюрмортах изображали насекомых, птиц и зверей. Мухи и пауки, например, считались символами скупости и зла, а ящерицы и змеи - символами коварства. Раки или омары олицетворяли превратность судьбы или мудрость.

Жак Андре Жозеф Авед. Около 1670 года.

Книга - трагедия Софокла «Электра» - в данном случае символ многозначный. Поместив ее в композицию, художник напоминает о неотвратимости воздаяния за всякое преступление не на земле, так на небе, поскольку именно этой мыслью пронизана трагедия. Античный мотив в таких натюрмортах часто символизировал преемственность искусства. На титульном листе стоит имя переводчика, знаменитого голландского поэта Йоста ван ден Вондела, произведения которого на античные и библейские сюжеты были столь злободневными, что он даже подвергся преследованиям. Вряд ли художник поместил Вондела случайно - не исключено, что, говоря о суетности мира, он решил упомянуть и о суетности власти.

Меч и шлем - эмблема преходящей воинской славы.

Белый с красным плюмаж - композиционный центр картины. Перья всегда означают тщеславие и суету. По шлему с плюмажем картину датируют. Лодевейк ван дер Хельст в 1670 году изобразил в таком шлеме на посмертном портрете адмирала Стерлингверфа. Адмиральский шлем присутствует еще на нескольких натюрмортах ван Стрека.

Портрет сангиной. В отличие от масла сангина очень плохо сохраняется, как и бумага по контрасту с холстом. Этот лист говорит о тщете усилий художника, потертые и надорванные края призваны усилить эту мысль.

Золотая бахрома - тщета роскоши.

Череп - в античной культуре атрибут Кроноса (Сатурна), то есть символ времени. Колесо Фортуны также изображали с черепом. Для христиан он знак мирской тщеты, мысленного созерцания смерти, атрибут отшельнической жизни. С ним изображали святого Франциска Ассизского, святого Иеронима, Марию Магдалину, апостола Павла. Череп также символ вечной жизни Христа, распятого на Голгофе, где, по преданию, был закопан череп Адама. Колос, обвивающий череп, - символ бессмертия души («Я есмь хлеб жизни» - Ин. 6:48), надежды на жизнь вечную.

Стопка ветхих бумаг - тщета знаний.

Пороховой рог на цепочке - очень характерный предмет для голландского натюрморта. Здесь его, по всей видимости, следует трактовать как нечто, несущее смерть, в отличие от рога изобилия

Адриан ван Утрехт."Vanitas". 1642.

ландыши, фиалки, незабудки в окружении роз, гвоздик, анемонов -символы скромности и чистоты;

крупный цветок в центре композиции - «венец добродетели»;

осыпавшиеся лепестки возле вазы – знаки бренности;

увядший цветок - намек на исчезновение чувства;

ирисы - знак Богородицы;

белые розы – платоническая любовь и символ чистоты;

красные розы – символ страстной любви и символ Богородицы;

красные цветы – символ искупительной жертвы Христа;

белая лилия не только прекрасный цветок, но и символ непорочности Девы Марии;

голубые и синие цветы – напоминание о небесной лазури;

чертополох - символ зла;

гвоздика - символ пролитой крови Христа;

мак - аллегория сна, забвения, символ одного из смертных грехов - лености;

анемон – помощь в болезни;

тюльпаны - символом быстро уходящей красоты, разведение этих цветов считалось одним из самых суетных и тщетных занятий; тюльпан также символизировал любовь, сочувствие, взаимопонимание;белый тюльпан – ложная любовь,красный тюльпан – страстная любовь (в Европе и Америке тюльпан ассоциируется с весной, светом, жизнью, красками и считается уютным приветливым цветком, в Иране, Турции и других странах Востока тюльпан связан с чувством любви и эротикой).

Голландский натюрморт XVI–XVII веков - своеобразная интеллектуальная игра, в которой зрителю предлагалось разгадать определенные знаки. То, что с легкостью считывали современники, сегодня понятно не всем и не всегда.

Что означают изображенные художниками предметы?

Жан Кальвин(1509- 1564,французский богослов, реформатор церкви, основатель кальвинизма) учил, что повседневные вещи обладают скрытым значением, а за всяким изображением должен стоять моральный урок. Предметы, изо­браженные в натюрморте, многозначны: их наделяли назидательным, рели­гиозным или иным подтекстом. Например, устрицы считались эротическим символом, и современникам это было очевидно: устрицы якобы стимулиро­вали сексуальную потенцию, да и Венера, богиня любви, родилась из рако­вины. С одной стороны, устрицы намекали на мирские соблазны, с другой - раскрытая раковина обозначала душу, готовую покинуть тело, то есть сулила спасение. Строгих правил, как читать натюрморт, конечно, не суще­ствовало, и зритель угадывал на холсте именно те символы, которые хотел видеть. К тому же нельзя забывать, что каждый предмет был частью композиции и его можно было прочитать по-разному - в зависимости от контек­ста и от общего послания натюрморта.Цветочный натюрморт

Вплоть до XVIII века букет цветов, как правило, символизировал бренность, ведь земные радости так же преходящи, как красота цветка. Символика расте­ний особенно сложна и неоднозначна, и уловить смысл помогали популярные в Европе XVI–XVII веков книги эмблем, где аллегорические иллюстрации и девизы сопровождались пояснительными текстами. Цветочные композиции было непросто интерпретировать: один и тот же цветок имел множество зна­чений, иногда прямо противоположных. Например, нарцисс указывал на само­влюбленность и одновременно считался символом Богоматери. В натюрмор­тах, как правило, сохранялись оба значения образа, и зритель был волен вы­брать один из двух смыслов или совместить их.

Цветочные композиции часто дополнялись плодами, мелкими предметами, изображениями животных. Эти образы выражали основную мысль произве­дения, подчеркивая мотив быстротечности, увядания, греховности всего земного и нетленности добродетели.

Ян Давидс де Хем.
Цветы в вазе.

На картине Яна Давидса де Хема у основания вазы худож­ник изобразил сим­волы бренности: увядшие и сломанные цветы, осыпавшиеся лепестки и засох­шие стручки гороха. Вот улитка - она ассоциируется с душой грешника. В центре букета мы видим сим­волы скромности и чистоты: полевые цветы, фиалки и незабудки. Их окру­жают тюльпаны, символизирующие увядающую красоту и бессмысленное расточительство (разведение тюльпанов считалось в Голландии одним из самых суетных занятий и к тому же недешевым); пыш­ные розы и маки, напоминающие о недолговечности жизни. Венчают компо-зицию два крупных цветка, имеющие положительное значение. Синий ирис олицетворяет отпу­щение грехов и указывает на возможность спасения через добродетель. Крас­ный мак, который традиционно ассоциировался со сном и смертью, из-за своего местоположения в букете сменил трак­товку: здесь он обозначает искупительную жертву Христа.

Другие символы спасе­ния - это хлебные колоски, а бабочка, сидящая на стебле, олицетворяет бес­смертную душу.

Ян Бауман.
Цветы, фрукты и обезьяна. Первая половина XVII века.

Картина Яна Баумана «Цветы, фрукты и обезьяна» - хороший пример смы­словой многослойности и неоднозначности натюрморта и предметов на нем. На первый взгляд, сочетание растений и животных кажется случайным. На самом деле этот натюрморт тоже напоминает о быстротечности жизни и греховности земного существования. Каждый изображенный предмет транслирует определенную идею: улитка и ящерица в данном случае указы­вают на смертность всего земного; тюльпан, лежащий возле миски с плодами, символизирует быстрое увядание; раковины, разбросанные на столе, намекают на неразумную трату денег; а обезьяна с персиком указывает на первородный грех и порочность. С другой стороны, порхающая бабочка и плоды: гроздья винограда, яблоки, персики и груши - говорят о бессмертии души и искупи­тельной жертве Христа. На другом, иносказательном уровне представленные на картине фрукты, плоды, цветы и животные обозначают четыре стихии: раковины и улитки - воду; бабочка - воздух; плоды и цветы - землю; обезьяна - огонь.

Натюрморт в мясной лавке

Питер Артсен.
Мясная лавка, или Кухня со сценой бегства в Египет. 1551 год

Изображение мясной лавки традиционно связывалось с идеей физической жизни, персонификацией стихии земли, а также с чревоугодием. На картине Питера Артсена

почти все пространство занимает ломящийся от яств стол. Мы видим множество видов мяса: убитую птицу и разделанные туши, ливер и ветчину, окорока и колбасы. Эти образы символизируют неумерен­ность, обжорство и привязанность к плотским удовольствиям. Теперь обратим внимание на задний план. С левой стороны картины в оконном проеме поме­щена евангельская сцена бегства в Египет, которая резко контрастирует с натюрмортом на переднем плане. Дева Мария протягивает последний ломоть хлеба нищей девочке. Заметим, что окно расположено над блюдом, где крест-накрест (символ распятия) лежат две рыбы - символ христианства и Христа. Справа в глубине изображена таверна. За столом у огня сидит веселая компа­ния, выпивает и ест устриц, которые, как мы помним, ассоциируются с похо­тью. Рядом со столом висит разделанная туша, указывающая на неотврати­мость смерти и мимолетность земных радостей. Мясник в красной рубахе разбавляет вино водой. Эта сценка вторит основной идее натюрморта и отсы­лает к Притче о блудном сыне. Сцена в таверне, равно как и мясная лавка, полная яств, говорит о праздной, распутной жизни, привязанности к зем­ным наслаждениям, приятным для тела, но губительным для души. В сцене бегства в Египет герои практически повернуты к зрителю спиной: они уда­ляются вглубь картины, подальше от мясной лавки. Это метафора бегства от распут­ной жизни, полной чувственных радостей. Отказ от них - один из способов спасти душу.

Натюрморт в рыбной лавке

Рыбный натюрморт - это аллегория водной стихии. Такого рода произведе­ния, как и мясные лавки, часто были частью так называемого цикла перво­стихий и, как правило, создавались для украшения дворцовых столовых. На первом плане картины Франса Снейдерса «Рыбная лавка» изображено множество рыбы. Здесь есть окуни и осетры, караси, сомы, семга и другие дары моря. Часть уже разделана, часть ожидает своей очереди. Эти изображения рыб не несут никакого подтекста - они воспевают богатство Фландрии.

Франс Снейдерс.
Рыбная лавка. 1616 год

Рядом с мальчиком мы видим корзину с подарками, которые он получил ко Дню святого Николая. На это указывают привязанные к корзине дере­вян­ные красные башмачки. Помимо сладостей, фруктов и орехов, в корзине лежат розги - как намек на воспитание «кнутом и пряником». Содержание корзины говорит о радостях и горестях человеческой жизни, которые посто­янно сме­няют друг друга. Женщина объясняет ребенку, что послушные дети получают подарки, а дурные - наказание. Мальчик отпрянул в ужасе: он поду­мал о том, что вместо сладостей получит удары розгами. Справа мы видим оконный проем, в котором можно разглядеть городскую площадь. Группа детей стоит под окнами и радостно приветствует кукольного шута на балконе. Шут - неотъемлемый атрибут народных праздничных гуляний.

Натюрморт с накрытым столом

В многочисленных вариациях сервировки столов на полотнах голландских ма­стеров мы видим хлеб и пироги, орехи и лимоны, колбасы и окорока, омаров и раков, блюда с устрицами, рыбой или пустыми раковинами. Понять эти натюрморты можно в зависимости от набора предметов.

Геррит Виллемс Хеда.
Ветчина и серебряная посуда. 1649 год

На картине Геррита Виллемса Хеды мы видим блюдо, кувшин, высокий стеклянный бокал и опрокинутую вазу, горчичницу, окорок, смятую салфетку и лимон. Это традиционный и излюбленный набор Хеды. Расположение пред­метов и их выбор неслучайны. Серебряная посуда символизирует земные богатства и их тщетность, ветчина - плотские удовольствия, привлекательный с виду и кислый внутри лимон олицетворяет предательство. Погасшая свеча указывает на бренность и мимолетность человеческого существования, беспорядок на столе - на разрушение. Высокий стеклянный бокал-«флейта» (в XVII веке такие бокалы использовались как мерная емкость с метками) хрупок, как человеческая жизнь, и в то же время символизирует умеренность и умение человека контролировать свои порывы. В целом в этом натюрморте, как и во многих других «завтраках», с помощью предметов обыгрывается тема суеты сует и бессмысленности земных наслаждений.

Питер Клас.
Натюрморт с жаровней, сельдью, устрицами и курительной трубкой. 1624 год

Большая часть изображенных предметов на натюрморте Питера Класа явля­ются эротическими символами. Устрицы, трубка, вино отсылают к кратким и сомнительным плот­ским удовольствиям. Но это всего лишь один вариант прочтения натюрморта. Посмотрим на эти образы под другим ракурсом. Так, раковины - это символы бренности плоти; трубка, с помощью которой не только курили, но и выдували мыльные пузыри, - символ внезапности смерти. Современник Класа, голланд­ский поэт Виллем Годсхалк ван Фоккен­борх, в стихотворении «Моя надежда - это дым» писал:

Как видно, бытие сродни куренью трубки,
И в чем различие - мне, право, невдомек:
Одно - лишь ветерок, другое - лишь дымок.

Теме быстротечности человеческого существования противопоставляется бессмертие души, и знаки бренности внезапно оказываются символами спа­сения. Хлеб и стеклянный бокал с вином на заднем плане ассоциируются с телом и кровью Иисуса и указывают на таинство причастия. Сельдь - еще один символ Христа - напоминает о посте и постной пище. А раскрытые раковины с устрицами могут сменить свое негативное значение на прямо противоположное, обозначая человеческую душу, отделившуюся от тела и готовую вступить в вечную жизнь.

Разные уровни трактовки предметов ненавязчиво говорят зрителю о том, что человек всегда волен выбирать между духовным и вечным и земным прехо­дящим.

Vanitas, или «Ученый» натюрморт

Жанр так называемого «ученого» натюрморта получил название vanitas - в переводе с латыни это означает «суета сует», другими словами - «memento mori» («помни о смерти»). Это самый интеллектуальный вид натюрморта, аллегория вечности искусства, бренности земной славы и человеческой жизни

Юриан ван Стрек.
Суета сует. 1670 год

Меч и шлем с роскошным плюмажем на картине Юриана ван Стрека ука­зывают на мимолетность земной славы. Охотничий рог символизирует богат­ства, которые невозможно взять с собой в иную жизнь. В «ученых» натюрмор­тах часто встречаются изображения раскрытых книг или небрежно лежащих бумаг с надписями. Они не только предлагают задуматься об изображенных предметах, но и позволяют использовать их по назначению: прочесть открытые страницы или исполнить записанную в нотной тетради музыку. Ван Стрек изо­бразил набросок головы мальчика и раскрытую книгу: это трагедия Софокла «Электра», переведенная на голландский. Эти образы указывают на то, что ис­кусство вечно. Но страницы книги загнуты, а рисунок помят. Это признаки начавшейся порчи, намекающие на то, что после смерти даже искусство не пригодится. О неизбежности смерти говорит и череп, а вот обвивающий его хлебный колос символизирует надежду на воскресение и вечную жизнь. К середине XVII века череп, обвитый хлебным колосом или вечнозеленым плющом, станет обязательным предметом для изображения в натюрмортах в стиле vanitas.

Вопреки тому, что наименование жанра в переводе с французского означает «мертвая природа». Почему же в устах голландцев композиции из неодушевленных предметов, колоритно выведенные на холсты, обозначали жизнь? Да, изображения эти были столь ярки, достоверны и выразительны, что даже самые неискушенные ценители восхищались реалистичностью, осязаемостью деталей. Но дело не только в этом.

Голландский натюрморт - это попытка рассказать о том, насколько живо и тесно каждый предмет, каждая частичка этого мира вплетена в сложный мир человека и участвует в нем. Голландские мастера создавали гениальные композиции и умели так точно изобразить форму, цветовые переливы, объем и фактуру предметов, что те как бы хранили динамику действий человека. Вот еще не остывшее от руки поэта перо с поблескивающей капелькой чернил, вот разрезанный гранат, слезящийся рубиновым соком, а вот надкушенная и брошенная на скомканную салфетку булка… И вместе с тем это приглашение зачарованно любоваться и наслаждаться великолепием и многоликостью природы.

Темы и живописные образы

Голландский натюрморт неисчерпаем в обилии тем. Одни живописцы объединились в пристрастии к цветам и фруктам, другие специализировались на грубоватом правдоподобии кусков мяса и рыбы, третьи любовно творили на холстах кухонную утварь, а четвертые посвятили себя теме науки и искусства.

Голландский натюрморт начала 17 века отличается приверженностью к символике. Предметы имеют строго определенное место и значение. Яблоко в центре изображения повествует о грехопадении первого человека, покрывающая его виноградная гроздь рассказывает об искупительной жертве Христа. Опустевшая раковина, служившая когда-то домом для морского моллюска, твердит о бренности жизни, поникшие и засохшие цветы - о смерти, а выпорхнувшая из кокона бабочка возвещает воскресение и обновление. В такой манере пишет Балтазар Аст.

Художники нового поколения предложили уже несколько иной голландский натюрморт. Живопись «дышит» неуловимой прелестью, таящейся в обычных вещах. Наполовину наполненный бокал, рассыпанные по столу предметы сервировки, плоды, разрезанный пирог - достоверность деталей великолепно передают цвет, свет, тени, блики и отражения, убедительно связанные с фактурой ткани, серебра, стекла и еды. Таковы полотна Питера Класа Хеды.

К началу 18 века голландский натюрморт тяготеет к впечатляющей эстетике деталей. Здесь царят изящные фарфоровые чаши с позолотой, кубки из причудливо завитых раковин, изысканно разложенные на блюде плоды. Нельзя без замирания разглядывать холсты Виллема Калфа или Абрахама ван Бейерена. Становится необычайно распространенным голландский запечатленные рукой мастера, говорят особым, чувственным, языком и сообщают живописному произведению гармонию и ритм. Линии, переплетения и оттенки стеблей, бутонов, раскрытых соцветий, присутствующих в натюрморте, словно создают сложную симфонию, заставляющую зрителя не только любоваться, но и взволнованно переживать непостижимую красоту мира.

Жан Кальвин Жан Кальвин (1509-1564) — реформатор церкви и основатель одного из течений про-тестантизма. Основу кальвинистской церкви составляют так называемые конгрегации — автономные сообщества, управляемые пасто-ром, диаконом и старейшинами, выбранными из мирян. Кальвинизм был очень популярен в Нидерландах в XVI веке. учил, что повседневные вещи обладают скрытым значением, а за всяким изображением должен стоять моральный урок. Предметы, изо-браженные в натюрморте, многозначны: их наделяли назидательным, рели-гиозным или иным подтекстом. Например, устрицы считались эротическим символом, и современникам это было очевидно: устрицы якобы стимулиро-вали сексуальную потенцию, да и Венера, богиня любви, родилась из рако-вины. С одной стороны, устрицы намекали на мирские соблазны, с другой — раскрытая раковина обозначала душу, готовую покинуть тело, то есть сулила спасение. Строгих правил, как читать натюрморт, конечно, не суще-ствовало, и зритель угадывал на холсте именно те символы, которые хотел видеть. К тому же нельзя забывать, что каждый предмет был частью композиции и его можно было прочитать по-разному — в зависимости от контек-ста и от общего послания натюрморта.

Цветочный натюрморт

Вплоть до XVIII века букет цветов, как правило, символизировал бренность, ведь земные радости так же преходящи, как красота цветка. Символика расте-ний особенно сложна и неоднозначна, и уловить смысл помогали популярные в Европе XVI-XVII веков книги эмблем, где аллегорические иллюстрации и девизы сопровождались пояснительными текстами. Цветочные композиции было непросто интерпретировать: один и тот же цветок имел множество зна-чений, иногда прямо противоположных. Например, нарцисс указывал на само-влюбленность и одновременно считался символом Богоматери. В натюрмор-тах, как правило, сохранялись оба значения образа, и зритель был волен вы-брать один из двух смыслов или совместить их.

Цветочные композиции часто дополнялись плодами, мелкими предметами, изображениями животных. Эти образы выражали основную мысль произве-дения, подчеркивая мотив быстротечности, увядания, греховности всего земного и нетленности добродетели.

Ян Давидс де Хем. Цветы в вазе. Между 1606 и 1684 годом Государственный Эрмитаж

На картине Яна Давидса де Хема Ян Давидс де Хем (1606-1684) — голландский художник, известный своими цветочными натюрмортами. у основания вазы худож-ник изобразил сим-волы бренности: увядшие и сломанные цветы, осыпавшиеся лепестки и засох-шие стручки гороха. Вот улитка — она ассоциируется с душой грешника Среди других таких отри-ца-тель-ных обра-зов — рептилии и земноводные (ящерицы, лягушки), а также гусеницы, мыши, мухи и другая живность, ползающая по земле или живущая в грязи. . В центре букета мы видим сим-волы скромности и чистоты: полевые цветы, фиалки и незабудки. Их окру-жают тюльпаны, символизирующие увядающую красоту и бессмысленное расточительство (разведение тюльпанов считалось в Голландии одним из самых суетных занятий и к тому же недешевым); пыш-ные розы и маки, напоминающие о недолговечности жизни. Венчают компо-зицию два крупных цветка, имеющие положительное значение. Синий ирис олицетворяет отпу-щение грехов и указывает на возможность спасения через добродетель. Крас-ный мак, который традиционно ассоциировался со сном и смертью, из-за своего местоположения в букете сменил трак-товку: здесь он обозначает искупительную жертву Христа Еще в Средневековье считалось, что цветы мака выросли на земле, орошенной кровью Христа. . Другие символы спасе-ния — это хлебные колоски, а бабочка, сидящая на стебле, олицетворяет бес-смертную душу.

Ян Бауман. Цветы, фрукты и обезьяна. Первая половина XVII века Серпуховский историко-художественный музей

Картина Яна Баумана Ян (Жан-Жак) Бауман (1601-1653) — живо-писец, мастер натюрморта. Жил и работал в Германии и Нидерландах. «Цветы, фрукты и обезьяна» — хороший пример смы-словой многослойности и неоднозначности натюрморта и предметов на нем. На первый взгляд, сочетание растений и животных кажется случайным. На самом деле этот натюрморт тоже напоминает о быстротечности жизни и греховности земного существования. Каждый изображенный предмет транслирует определенную идею: улитка и ящерица в данном случае указы-вают на смертность всего земного; тюльпан, лежащий возле миски с плодами, символизирует быстрое увядание; раковины, разбросанные на столе, намекают на неразумную трату денег В Голландии XVII века было очень популярно коллекционирование разного рода «дикови-нок», в том числе раковин. ; а обезьяна с персиком указывает на первородный грех и порочность. С другой стороны, порхающая бабочка и плоды: гроздья винограда, яблоки, персики и груши — говорят о бессмертии души и искупи-тельной жертве Христа. На другом, иносказательном уровне представленные на картине фрукты, плоды, цветы и животные обозначают четыре стихии: раковины и улитки — воду; бабочка — воздух; плоды и цветы — землю; обезьяна — огонь.

Натюрморт в мясной лавке

Питер Артсен. Мясная лавка, или Кухня со сценой бегства в Египет. 1551 год North Carolina Museum of Art

Изображение мясной лавки традиционно связывалось с идеей физической жизни, персонификацией стихии земли, а также с чревоугодием. На картине Питера Артсена Питер Артсен (1508-1575) — голландский ху-дожник, также известный как Питер Длин-ный. Среди его работ — жанровые сцены на евангельские сюжеты, а также изображе-ния рынков и лавок. почти все пространство занимает ломящийся от яств стол. Мы видим множество видов мяса: убитую птицу и разделанные туши, ливер и ветчину, окорока и колбасы. Эти образы символизируют неумерен-ность, обжорство и привязанность к плотским удовольствиям. Теперь обратим внимание на задний план. С левой стороны картины в оконном проеме поме-щена евангельская сцена бегства в Египет, которая резко контрастирует с натюрмортом на переднем плане. Дева Мария протягивает последний ломоть хлеба нищей девочке. Заметим, что окно расположено над блюдом, где крест-накрест (символ распятия) лежат две рыбы — символ христианства и Христа. Справа в глубине изображена таверна. За столом у огня сидит веселая компа-ния, выпивает и ест устриц, которые, как мы помним, ассоциируются с похо-тью. Рядом со столом висит разделанная туша, указывающая на неотврати-мость смерти и мимолетность земных радостей. Мясник в красной рубахе разбавляет вино водой. Эта сценка вторит основной идее натюрморта и отсы-лает к Притче о блудном сыне Вспомним, что в Притче о блудном сыне есть несколько сюжетов. Один из них повествует о младшем сыне, который, получив от отца имение, продал всё и спустил деньги на рас-путную жизнь. . Сцена в таверне, равно как и мясная лавка, полная яств, говорит о праздной, распутной жизни, привязанности к зем-ным наслаждениям, приятным для тела, но губительным для души. В сцене​ бегства в Египет герои практически повернуты к зрителю спиной: они уда-ляются вглубь картины, подальше от мясной лавки. Это метафора бегства от распут-ной жизни, полной чувственных радостей. Отказ от них — один из способов спасти душу.

Натюрморт в рыбной лавке

Рыбный натюрморт — это аллегория водной стихии. Такого рода произведе-ния, как и мясные лавки, часто были частью так называемого цикла перво-стихий В Западной Европе были распространены большие живописные циклы, состоявшие из нескольких картин и, как правило, висев-шие в одной комнате. Например, цикл времен года (где с помощью аллегорий изобража-лись лето, осень, зима и весна) или цикл первостихий (огонь, вода, земля и воздух). и, как правило, создавались для украшения дворцовых столовых. На первом плане картины Франса Снейдерса Франс Снейдерс (1579-1657) — фламандский живописец, автор натюрмортов и барочных анималистических композиций. «Рыбная лавка» изображено множество рыбы. Здесь есть окуни и осетры, караси, сомы, семга и другие дары моря. Часть уже разделана, часть ожидает своей очереди. Эти изображения рыб не несут никакого подтекста — они воспевают богатство Фландрии.

Франс Снейдерс. Рыбная лавка. 1616 год

Рядом с мальчиком мы видим корзину с подарками, которые он получил ко Дню святого Николая В католичестве День святого Николая при-нято отмечать 6 декабря. В этот праздник, как и на Рождество, детям дарят подарки. . На это указывают привязанные к корзине дере-вян-ные красные башмачки. Помимо сладостей, фруктов и орехов, в корзине лежат розги — как намек на воспитание «кнутом и пряником». Содержание корзины говорит о радостях и горестях человеческой жизни, которые посто-янно сме-няют друг друга. Женщина объясняет ребенку, что послушные дети получают подарки, а дурные — наказание. Мальчик отпрянул в ужасе: он поду-мал о том, что вместо сладостей получит удары розгами. Справа мы видим оконный проем, в котором можно разглядеть городскую площадь. Группа детей стоит под окнами и радостно приветствует кукольного шута на балконе. Шут — неотъемлемый атрибут народных праздничных гуляний.

Натюрморт с накрытым столом

В многочисленных вариациях сервировки столов на полотнах голландских ма-стеров мы видим хлеб и пироги, орехи и лимоны, колбасы и окорока, омаров и раков, блюда с устрицами, рыбой или пустыми раковинами. Понять эти натюрморты можно в зависимости от набора предметов.

Геррит Виллемс Хеда. Ветчина и серебряная посуда. 1649 год Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина

На картине Геррита Виллемса Хеды Геррит Виллемс Хеда (1620-1702) — автор натюрмортов и сын художника Виллема Класа Хеды. мы видим блюдо, кувшин, высокий стеклянный бокал и опрокинутую вазу, горчичницу, окорок, смятую салфетку и лимон. Это традиционный и излюбленный набор Хеды. Расположение пред-метов и их выбор неслучайны. Серебряная посуда символизирует земные богатства и их тщетность, ветчина — плотские удовольствия, привлекательный с виду и кислый внутри лимон олицетворяет предательство. Погасшая свеча указывает на бренность и мимолетность человеческого существования, беспорядок на столе — на разрушение. Высокий стеклянный бокал-«флейта» (в XVII веке такие бокалы использовались как мерная емкость с метками) хрупок, как человеческая жизнь, и в то же время символизирует умеренность и умение человека контролировать свои порывы. В целом в этом натюрморте, как и во многих других «завтраках», с помощью предметов обыгрывается тема суеты сует и бессмысленности земных наслаждений.

Питер Клас. Натюрморт с жаровней, сельдью, устрицами и курительной трубкой. 1624 год Sotheby’s / Частное собрание

Большая часть изображенных предметов на натюрморте Питера Класа Питер Клас (1596-1661) — голландский художник, автор множества натюрмортов. Наряду с Хедой считается основателем хар-лемской школы натюрморта с ее геометриче-скими монохромными картинами. явля-ются эротическими символами. Устрицы, трубка, вино отсылают к кратким и сомнительным плот-ским удовольствиям. Но это всего лишь один вариант прочтения натюрморта. Посмотрим на эти образы под другим ракурсом. Так, раковины — это символы бренности плоти; трубка, с помощью которой не только курили, но и выдували мыльные пузыри, — символ внезапности смерти. Современник Класа, голланд-ский поэт Виллем Годсхалк ван Фоккен-борх, в стихотворении «Моя надежда — это дым» писал:

Как видно, бытие сродни куренью трубки,
И в чем различие — мне, право, невдомек:
Одно — лишь ветерок, другое — лишь дымок. Пер. Евгения Витковского

Теме быстротечности человеческого существования противопоставляется бессмертие души, и знаки бренности внезапно оказываются символами спа-сения. Хлеб и стеклянный бокал с вином на заднем плане ассоциируются с телом и кровью Иисуса и указывают на таинство причастия. Сельдь — еще один символ Христа — напоминает о посте и постной пище. А раскрытые раковины с устрицами могут сменить свое негативное значение на прямо противоположное, обозначая человеческую душу, отделившуюся от тела и готовую вступить в вечную жизнь.

Разные уровни трактовки предметов ненавязчиво говорят зрителю о том, что человек всегда волен выбирать между духовным и вечным и земным прехо-дящим.

Vanitas, или «Ученый» натюрморт

Жанр так называемого «ученого» натюрморта получил название vanitas — в переводе с латыни это означает «суета сует», другими словами — «memento mori» («помни о смерти»). Это самый интеллектуальный вид натюрморта, аллегория вечности искусства, бренности земной славы и человеческой жизни.

Юриан ван Стрек. Суета сует. 1670 год Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина

Меч и шлем с роскошным плюмажем на картине Юриана ван Стрека Юриан ван Стрек (1632-1687) — амстердам-ский художник, известный своими натюрмор-тами и портретами. ука-зывают на мимолетность земной славы. Охотничий рог символизирует богат-ства, которые невозможно взять с собой в иную жизнь. В «ученых» натюрмор-тах часто встречаются изображения раскрытых книг или небрежно лежащих бумаг с надписями. Они не только предлагают задуматься об изображенных предметах, но и позволяют использовать их по назначению: прочесть открытые страницы или исполнить записанную в нотной тетради музыку. Ван Стрек изо-бразил набросок головы мальчика и раскрытую книгу: это трагедия Софокла «Электра», переведенная на голландский. Эти образы указывают на то, что ис-кусство вечно. Но страницы книги загнуты, а рисунок помят. Это признаки начавшейся порчи, намекающие на то, что после смерти даже искусство не пригодится. О неизбежности смерти говорит и череп, а вот обвивающий его хлебный колос символизирует надежду на воскресение и вечную жизнь. К середине XVII века череп, обвитый хлебным колосом или вечнозеленым плющом, станет обязательным предметом для изображения в натюрмортах в стиле vanitas.

Источники

• Виппер Б. Р. Проблема и развитие натюрморта.
• Звездина Ю. Н. Эмблематика в мире старинного натюрморта. К проблеме прочтения символа.
• Тарасов Ю. А. Голландский натюрморт XVII века.
• Щербачева М. И. Натюрморт в голландской живописи.
• Зримый образ и скрытый смысл. Аллегории и эмблематика в живописи Фландрии и Голландии второй половины XVI - XVII века. Каталог выставки. ГМИИ им. А. С. Пушкина.