Детские рисунки к рассказу бианки музыкант. «120 лет со дня рождения Виталия Валентиновича Бианки»

Рассказ для детей младшего возраста. Москва, ОГИЗ-Молодая гвардия, 1931. 12 с. с ил. Цена 50 коп. В цв. издательской литографированной обложке. Большая редкость!

Книга Виталия Бианки "Болото" занимает особое место в творчестве Юрия Васнецова. Изданная в 1931-м году, она стала третьей книгой, оформленной начинающим иллюстратором. Первой была: Карабаш / В. Бианки; Рис. Ю. Васнецова. – Москва; Ленинград: ГИЗ, 1929 . – 70, 2 с. : ил. Дипломник Вхутеина (так в советское время переименовали Санкт-петербургскую академию художеств) Юрий Васнецов в 1920-е годы уже закончил «курсы повышения квалификации» у знаменитого Малевича, но как художника себя не видит. Товарищи – Чарушин, Курдов – зацепились: нашли свое место в иллюстрировании книг для детей – попали к Лебедеву в Детский отдел Ленгиза. То, что показал Васнецов, Лебедеву не понравилось. Правда, потом он все же сделал две книжки – «Карабаша» Бианки (с помощью друзей-художников) (1929) и «О том, как папа застрелил мне хорька» Хармса (1930). Но себя в них не выразил. «Никого не удивил, никого не потряс». А у Курдова с Чарушиным книжка за книжкой: одна лучше другой. Отправился в родную Вятку… Потом к брату…

«Там это и случилось. Как-то набрел на маленькое лесное болотце и заинтересовался: чудная жизнь, непохожая на нашу. Сделал зарисовки. Потом нарвал травы и разных веточек, наловил стрекоз, паучков, жучов-плавунцов, еще какую-то летающую и плавающую мелочь без имени, набрал улиток, головастиков, лягушек, больших и маленьких. Дома устроил им жилье между оконными рамами, настлал травы. В банки с водой напустил мелочь. Домашние над ним смеялись, а он рисовал и рисовал. Сначала на ватмане и на александрийской бумаге, потом на чем придется – на обоях, на газете, на книжных страницах… Продолжил и в Ленинграде. Рисовал увлеченно, всем, что под руку попадется, и смешивал совершенно немыслимо: и цветные карандаши, и акварельные краски, и масляные, и пастель, и гуашь. Там, где не получалось, перерисовывал поверх или наклеивал заплаты и дорисовывал; что-то рисовал отдельно и тоже подклеивал в нужное место… понадобилось ему провести контур – он ткнул палец в масляную краску и провел. Работать было весело. Возникали композиции из болотной жизни – странноватые, но получались; он показывал многим, всем тоже нравились эти замусоленные и затертые листы… Перед Лебедевым он привык робеть с самой первой встречи и всякий раз, прежде чем подняться на шестой этаж Дома книги и войти в комнату, где сидел Лебедев, мялся, мучился, долго отсиживался в скверике у Казанского собора, и «вся спина была мокрая от страха». А сейчас – тем более. Сейчас предлагать-то, в сущности, было еще нечего: какие иллюстрации? к чему? Впрочем, тайная надежда все-таки была, потому что не случайно итоги своих терзаний он скомпоновал на листах одинакового размера и как раз по пропорциям, очень подходящим к книжной странице…»

И вот получился уникальный случай. Книжка вышла. Текст – простенький – к ней был придуман Виталием Бианки – спасибо, выручил – специально для того, чтобы как-то «объяснить» эти странные иллюстрации.

«Коротенький зачин пристроили в начале книжки, для чего пришлось сделать еще два рисунка – с Ивашкой. А остаток текста уместился на двух страничках в конце: не совсем ловко, да больше просто некуда было девать. Придумали название, тоже без затей – «Болото», и Васнецов нарисовал под него обложку».

Почему так получилось? Рисунки Васнецова к болоту – антиполиграфичны. А ведь Лебедев всегда жестко требовал соблюдения этой самой полиграфичности с художников. Просто Владимир Васильевич «слишком хорошо умел быть безупречно профессиональным и жестко вколачивать профессионализм в своих учеников, чтобы не сосредотачиваться на нем, когда сталкивался с чем-то незаурядным: профессионализм придет, это дело наживное, а незаурядность – редкость».

Юрий Васнецов в течение всей своей долгой творческой жизни вдохновлялся прежде всего образцами народной культуры, красочными картинами ярмарок, балаганов, народных гуляний, впервые увиденными в детстве: «Мне запомнились вятские игрушки, вербы, базары лошадей, дуги расписные, корзиночки, короба, расписные сани». Художник не сразу нашел свою тему и свою графическую манеру. Самые ранние работы - иллюстрации к стихотворению Д. Хармса «О том, как папа застрелил мне хорька» (1930) и к «Болоту» В. Бианки (1931)-свидетельствуют о напряженных поисках оригинальной оформительской стилистики, о попытках примирить особенности собственного мировосприятия с уроками Академии и Малевича. Примерно к середине 1930-х за Васнецовым прочно закрепляется амплуа сказочника. Его подход к этому жанру в высшей степени самобытен: в декоративных композициях обязательно присутствует элемент недосказанности; важную роль играет здесь орнаментика, заново сочиненная на основе исторических образцов; даже самые привычные бытовые вещи преображаются фантазией художника, поскольку «в сказке все должно быть по-другому». Мастер обращался и к русским народным сказкам («Репка», 1936), и к классике детской литературы («Конек-Горбунок» П. Ершова,1935; «Три медведя» Л. Толстого, 1935), и к произведениям К. Чуковского («Путаница», 1934; «Краденое солнце»,1936; «Пятьдесят поросят», 1936). Предельно простые и ясные по композиции, яркие и нарядные по колориту, полные озорной фантазии и наивной веры в реальность изображаемых событий, васнецовские иллюстрации созданы словно на одном дыхании, они вызвали к жизни немало поверхностных подражаний. Между тем органичное соединение фольклорных традиций и открытий современной эстетики требовало от графика величайшего такта и серьезных творческих усилий. Появлению каждого нового цикла предшествовала большая подготовительная работа. И творчество Васнецова, и его манера общения с коллегами часто вводили современников в заблуждение. «Мало кому известно, что вся жизнь художника была овеяна мятежным неспокойствием его души, он оставался скрытым для людей, видевших в нем милого весельчака и балагура». Мастер, никогда не порывавший с живописью, бывал беспощаден к себе, в десятках вариантов добиваясь нужного звучания цвета. Впрочем, трудности давали художнику дополнительный творческий импульс: «Я страшно люблю, когда у меня не выходит. Злость у меня такая, и могу работать без конца. Люблю такое рвение. У меня редко бывает, чтобы книжка получалась легко». Авторитет Лебедева был для его ученика непререкаем. «Эти разные и даже противоположные люди оказались связанными на всю жизнь. Холодный Лебедев полюбил Васнецова-художника. Их симбиоз для меня остается необъяснимым... Лебедев поработил мягкого Юру, сделал из него своего послушника. До старости Васнецов носил на одобрение своему учителю рисунки и книжки. Лебедев ревниво следил за всеми действиями своего подопечного и в последние годы жизни общался только с Васнецовым. Таким был союз двух несовместимостей».

Нашим библиофилам художник-график Юрий Васнецов известен прежде всего как иллюстратор книги Даниила Хармса о хорьке:

Васнецов, Юрий Алексеевич (1900-1973) - русский советский художник; живописец, график, театральный художник, иллюстратор. Лауреат Государственной премии СССР (1971). Родился 22 марта (4 апреля) 1900 года (по старому стилю) в семье священника в Вятке (ныне Кировская область). Его отец служил в кафедральном соборе г. Вятки. Дальний родственник художников А.М. Васнецова и В. М. Васнецова и фольклориста А.М. Васнецова. С юности, и на протяжении жизни, был дружен с родившимися в Вятке и жившими впоследствии в Петербурге художниками Евгением Чарушиным. В 1919 году окончил Единую школу второй ступени (бывшая Вятская первая мужская гимназия). В 1921 году переехал в Петроград. Поступил на живописный факультет Вхутеина, тогда - ПГСХУМ, где занимался пять лет, у педагогов А.Е. Карева, А.И. Савинова. Васнецов хотел быть живописцем, и стремился приобрести все навыки, необходимые для работы в живописи. Из опыта своих учителей Васнецов не перенял ничего, что повлияло бы на него, как живописца - за исключением влияния М.В. Матюшина, у которого он непосредственно не учился, но был знаком с ним через своих друзей - художников Н.И. Кострова, В.И. Курдова, О.П. Ваулину. Через них он получил представление о теории Матюшина, и познакомился с «органическим» направлением в русском искусстве, наиболее близким своему природному дарованию. В 1926 г. во ВХУТЕИНЕ курс, на котором учился художник, был выпущен, без защиты диплома. В 1926-27 гг. некоторое время преподавал изобразительное искусство в ленинградской школе № 33. В 1926-1927 гг. вместе с художником В. И. Курдовым продолжил обучение живописи в ГИНХУКе у К.С. Малевича. Был принят в Отдел живописной культуры, руководимый Малевичем. Изучал пластику кубизма, свойства различных живописных фактур, создавал «материальные подборы» - «контррельефы». Художник говорил о времени своей работы в ГИНХУКе: «Всё время развитие глаза, форма, построение. Добиваться материальности нравилось, фактурности предметов, цвета. Видеть цвет!». Работа и обучение Васнецова у К.С. Малевича в ГИНХУКЕ длилась около двух лет; за это время художник изучил значение живописных фактур, роль контраста в построении формы, законы пластического пространства. Живописные работы, сделанные Васнецовым в этот период: контррельеф «Натюрморт с шахматной доской», 1926-1927; «Кубистическая композиция», 1926-28, «Композиция с трубой» 1926-1928; «Натюрморт. В мастерской Малевича» 1927-1928; «Композиция со скрипкой» 1929, и другие.

В 1928 году художественный редактор издательства «Детгиз», В.В. Лебедев привлёк Васнецова к работе над детской книгой. Первые книги, проиллюстрированные Васнецовым - «Карабаш»(1929) и «Болото» В.В. Бианки (1930). В оформлении Васнецова неоднократно, массовыми тиражами, издавались многие книги для детей - «Путаница» (1934) и «Краденое солнце» (1958) К.И. Чуковского, «Три медведя» Л.Н. Толстого (1935), «Теремок» (1941) и «Кошкин дом» (1947) С.Я. Маршака, «Английские народные песенки» в переводе С.Я. Маршака (1945), «Кот, петух и лиса. Русская сказка» (1947) и многие другие. Иллюстрировал «Конька-горбунка» П.П. Ершова, книги для детей Д.Н. Мамина-Сибиряка, А.А. Прокофьева и другие издания. Детские книжки Васнецова стали классикой советского книжного искусства. Летом 1931 года вместе со своим вятским родственником, художником Н.И. Костровым, совершил творческую поездку на Белое море, в посёлок Сороки. Создал цикл живописных и графических работ «Карелия». В 1932 году вступил в члены Ленинградского отделения Союза советских художников. В 1934 году женился на художнице Галине Михайловне Пинаевой, в 1937 и в 1939 году родились две его дочери, Елизавета и Наталья.

В 1932 году поступил в аспирантуру при живописном факультет Всероссийской Академии художеств, где занимался три года. В тридцатые годы живопись Васнецова достигает высокого мастерства, приобретает самобытный, неповторимый характер, не схожий с работой близких ему художников. Его живопись этого времени сравнивается с работами В.М. Ермолаевой и П.И. Соколова - по силе и качеству живописи, по органической стихии цвета: «Васнецов сохранил и приумножил достижения самобытной национальной живописной культуры». В 1932-1935 гг. Васнецовым были написаны холсты «Натюрморт со шляпой и с бутылкой», «Чудо-юдо рыба кит» и другие работы. В некоторых из этих работ - «Дама с мышкой», «Церковный староста», - возникает хорошо знакомый художнику образ купечески-мещанской России, сравнимый с образами купчих у А. Островского и Б. Кустодиева.

Некоторые исследователи (Э.Д. Кузнецов, Е.Ф. Ковтун) относят эти работы вершинным достижениям в творчестве художника. В 1936 году разрабатывал для Большого Драматического театра в Ленинграде костюмы и декорации к спектаклю по пьесе М. Горького «Мещане». В 1938-40 гг. работал в экспериментальной литографской мастерской при ЛОСХ. Автор поздравительных открыток (1941-1945). Предвоенный и послевоенный стиль Васнецова в книжной графике создавался под давлением идеологических обстоятельств. Пережив упорный нажим соцреализма, Васнецов сменил его стилем, связанным с русским народным искусством, во всяком случае, так считалось, хотя в нём было много от рыночного образца. Некоторая стилизация оказалась приемлема. Понятная и не имеющая отношения к формализму, она не воспринималась условно… Народная, рыночная вышивка.

Всё это вместе с реальным пейзажем постепенно избавило его от клички формалиста. В 1941 г. входил в коллектив художников и поэтов « Боевой карандаш». В конце 1941 г. эвакуировался в Пермь (г. Молотов). В 1943 г. переехал из Перми в г. Загорск. Работал главным художником Научно-исследовательского института игрушки. Создал серию пейзажей Загорска. В конце 1945 года вернулся в Ленинград. В 1946 году получил звание заслуженного деятеля искусств РСФСР. В 1946 году летом создаёт ряд пейзажей Сосново, в 1947-1948 гг. - Мельничного Ручья, в 1949-1950 гг. Сиверской, в 1955 г.- Мерёва (под Лугой), в 1952 году пишет ряд крымских пейзажей, в 1953-54 гг. пишет эстонские пейзажи. С 1959 года ежегодно ездит на дачу в Рощино и пишет виды окрестностей. C 1961 года и до конца жизни жил в доме № 16 на Песочной набережной в Петербурге. В 1966 г. получил звание народного художника РСФСР. В 1971 году Васнецову была присуждена Государственная премия СССР за два сборника русских народных сказок, песенок, загадок « Ладушки» и «Радуга-дуга». В том же году по его рисункам снят мультфильм «Терем-теремок». Живописные работы 1960-70- х гг. - преимущественно, пейзажи и натюрморты («Натюрморт с вербой», «Цветущий луг», «Рощино. Кинотеатр „Смена“). На протяжении всей жизни Васнецов работал в живописи, но из-за обвинений в формализме, не выставлял своих работ. Они были представлены на выставках только после его смерти. Умер 3 мая 1973 года. Похоронен в Санкт-Петербурге на Богословском кладбище.

Екатерина Маржина

«Сколько часов терпеливых провел я

В легких шалашках из корабельных корзин,

Высохшей тины и веток, – птиц наблюдая,

Птицам невидимый!»

(Виталий Бианки )

Книги Виталия Валентиновича Бианки о лесе и его обитателях, познавательные, добрые и поэтичные, как сама природа. Уже несколько десятилетий они воспитывают у детей любовь к братьям нашим меньшим, бережное отношение к родной природе - качества, которые закладываются в детстве и дают хорошие всходы в зрелые годы.

За 35 лет творческой работы Бианки создал более 300 рассказов, сказок, повестей, очерков и статей. Всю жизнь он вел дневники и натуралистические заметки, отвечал на множество читательских писем. Его произведения были изданы общим тиражом более 40 млн. экземпляров, переведены на многие языки мира.

Вашему вниманию предлагаем несколько сюжетов по рассказам «Глаза и уши» , «Где раки зимуют» , «Лис и мышонок» , «Хитрый лис и умная уточка» , «Мышонок Пик» , «Кузяр-бурундук и Инойка-медведь»

Раскрашивайте с удовольствием !

Надоело щенку гонять кур по двору.
«Пойду-ка, - думает, - на охоту за дикими зверями и птицами».
Шмыгнул в подворотню и побежал по лугу.
Увидели его дикие звери, птицы и насекомые и думают каждый про себя.
Выпь думает: «Я его обману!»
Удод думает: «Я его удивлю!»
Вертишейка думает: «Я его напугаю!»
Ящерка думает: «Я от него вывернусь!»
Гусеницы, бабочки, кузнечики думают: «Мы от него спрячемся!»
«А я его прогоню!» - думает Жук-Бомбардир.

«Мы все за себя постоять умеем, каждый по-своему!» - думают они про себя.

А щенок уже побежал к озерку и видит: стоит у камыша выпь на одной ноге по колено в воде.
«Вот я её сейчас поймаю!» - думает щенок и совсем уж приготовился прыгнуть ей на спину.

А выпь глянула на него и быстро шагнула в камыш.
Ветер по озеру бежит, камыш колышет. Камыш качается
взад-вперёд, взад-вперёд...
У щенка перед глазами жёлтые и коричневые полосы качаются
взад-вперёд, взад-вперёд...
А выпь стоит в камыше, вытянулась - тонкая-тонкая, и вся в жёлтые и коричневые полосы раскрашена.
Стоит, качается взад-вперёд, взад-вперёд...
Щенок глаза выпучил, смотрел-смотрел - не видно выпи в камыше.
«Ну, - думает, - обманула меня выпь. Не прыгать же мне в пустой камыш! Пойду другую птицу поймаю».

Выбежал на пригорок, смотрит: сидит на земле удод, хохлом играет, - то развернёт, то сложит.
«Вот я на него сейчас с пригорка прыгну!» - думает щенок.

А удод припал к земле, крылья распластал, хвост раскрыл, клюв вверх поднял.
Смотрит щенок: нет птицы, а лежит на земле пестрый лоскут, и торчит из него кривая игла.
Удивился щенок: «Куда же удод девался?
Неужели я эту пёструю тряпку за него принял? Пойду поскорей маленькую птичку поймаю».

Подбежал к дереву и видит: сидит на ветке маленькая птица вертишейка.
Кинулся к ней, а вертишейка юрк в дупло.
«Ага! - думает щенок. - Попалась!»
Поднялся на задние лапы, заглянул в дупло, а в чёрном дупле чёрная змея извивается и страшно шипит.

Отшатнулся щенок, шерсть дыбом поднял - и наутёк.
А вертишейка шипит ему вслед из дупла, головой крутит, по спине у неё змейкой извивается полоска чёрных перьев.
«Уф! Напугала как! Еле ноги унёс. Больше не стану на птиц охотиться. Пойду лучше ящерку поймаю».

Ящерка сидела на камне, глаза закрыла, грелась на солнышке.
Тихонько к ней подкрался щенок - прыг! - и ухватил за хвост.

А Ящерка извернулась, хвост в зубах у него оставила, сама под камень.
Хвост в зубах у щенка извивается.
Фыркнул щенок, бросил хвост - и за ней. Да куда там! Ящерка давно под камнем сидит, новый хвост себе отращивает.
«Ну, - думает щенок, - уж если ящерка и та от меня вывернулась, так я хоть насекомых наловлю».

Посмотрел кругом, а по земле жуки бегают, в траве кузнечики прыгают, по веткам гусеницы ползают, в воздухе бабочки летают.
Бросился Щенок ловить их, и вдруг - стало кругом как на загадочной картинке: все тут, а никого не видно. Спрятались все.

Зелёные кузнечики в зелёной траве притаились.
Гусеницы на веточках вытянулись и замерли: их от сучков не отличишь.
Бабочки сели на деревья, крылья сложили - не разберёшь, где кора, где листья, где бабочки.
Один крошечный Жук-Бомбардир идет себе по земле, никуда не прячется.

Догнал его щенок, хотел схватить, а Жук-Бомбардир остановился да как пальнёт в него летучей едкой струйкой - прямо в нос попал!

Взвизгнул щенок, хвост поджал, повернулся - да через луг, да в подворотню.
Забился в конуру и нос высунуть боится.
А звери, птицы и насекомые - все опять за свои дела принялись.

Просмотрев электронные каталоги почти сотни американских библиотек (в основном университетских) и обнаружив в 73 из них книги Веры Чаплиной , мы попутно набрели вот на этот весьма интересный источник информации:

Бюллетень Центра детской книги Высшей библиотечной школы Чикагского университета

Выпускается с 1947 г. по настоящее время – 11 раз в год. В каждом номере 1960-х годов аннотировалось 60-70 изданий (в среднем выходило около 700 в год), каждой книге выставлялась условная оценка – по одному из шести вариантов:

R – рекомендована
Ad – дополнительная книга (приемлемого качества для коллекций, нуждающихся в большем количестве материала в данной области)
M – маргинальная книга (настолько незначительна по содержанию или имеет так много недостатков в стиле или формате, что перед покупкой ее следует внимательно рассмотреть)
NR – не рекомендована
SpC – спец. коллекция (предмет или авторский ракурс будут ограничивать книгу специализированными коллекциями)
SpR – спец. читатель (книга, которая привлечет только необычного читателя; рекомендована для узкого круга)
За исключением дошкольных лет, диапазон чтения дается для класса, а не для возраста ребенка.

Положительные оценки преобладали над негативными и сомнительными. К примеру, в Бюллетенях 1961 года из 816 рассмотренных изданий 302 получило «R», 246 – «Ad», 165 – «M», 87 – «NR», 5 – «SpC», 11 – «SpR».
В Бюллетенях 1966 года – из 663: 260 – «R», 231 – «Ad», 126 – «M», 40 – «NR», 2 – «SpC», 4 – «SpR».
В Бюллетенях 1969 года – из 700: 304 – «R», 248 – «Ad», 100 – «M», 42 – «NR», 5 – «SpC», 1 – «SpR».

Каждое издание получало не только условную оценку, но и краткую аннотацию, на которую могли ориентироваться библиотекари и прочие профессиональные американские приобретатели детских книг.
Особенно любопытны аннотации с значком «NR» – такие «черные метки» получали даже книги Г.Х.Андерсена и С.Лагерлёф! Впрочем, столь суровые вердикты вынесены здесь не авторам, а издателям – аннотация к книге Андерсена начинается с краткого и выразительного: It is to weep. (Это слёзы):

(Bulletin… декабрь 1966)

Увы еще одно суровое «NR» вынесено в июне 1966 года книге Евгения Шварца, причем, в данном случае именно автору… Но обо всем по порядку. (

Книга просто чу-дес-ная! :))
Книга крупного формата. Не ожидала я, что книга окажется достаточно большой и приедет ко мне упакованной в защитную пленку.
Мелованная бумага, плотная, но при этом она матовая (то есть практически не бликует).

Отец автора был учёным и работал в энтомологическом отделении Зоологического музея Академии наук. В основном Бианки открывал для себя родную природу на своей даче в Лебяжьем. На даче часто собирались представители научной общественности Петербурга. Бианки сыграл существенную роль в судьбе детского писателя С. В. Сахарнова. Сахарнов считал Бианки своим учителем. Учеником и последователем Бианки является также Н. И. Сладков. Книги Бианки раскрывают мир природы, учат проникать в её тайны.

В книге просто ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ рисунки птиц и других обитателей животного мира. Просто мини-энциклопедия для маленьких любителей птиц! На страницах, где рассказывается про определенную птицу (дятел, дрозд и др.) приводятся разновидности этой птицы с ее изображением (см. фото под катом).

Отдельно порадовало сопровождение текста картинами известных русских художников (например, Алексей Комаров. "Рыси и косули летом", Василий Ватагин "Медведь в овсе", Александр Маковский "Дом пасечника"). Так что помимо познавательного текста есть еще возможность познакомиться с красивейшими произведениями изобразительного искусства.

Относительно крупного шрифта (ох, тут порадовалась моя мама - почитаю без очков!) сложилось у меня двоякое впечатление: с одной стороны он хорош для первого самостоятельного чтения, но с другой стороны в тексте присутствуют достаточно сложные слова для первого чтения (береговушка, широконос, пеликан-мешконос и др.). Но мне чем-то это даже понравилось, смотрю на это как на своего рода "подтягивание" ребенка на новый уровень чтения.